| Очередную попытку видеть я сделал 3 сентября 1969 года. Дон Хуан дал мне выкурить две трубки смеси. Начальный эффект был таким же, как и во всех предыдущих случаях. Когда тело полностью онемело, дон Хуан взял меня под руку и повел в густой чаппараль, заросли которого простирались в пустыне вокруг его дома на многие километры. Я не могу вспомнить ни того, что происходило, когда мы вошли в чаппараль, ни того, как долго мы шли. В какой-то момент я обнаружил, что сижу на вершине небольшого холма. Дон Хуан сидел слева от меня, совсем рядом, он даже слегка касался меня плечом. Онемевшее тело ничего не ощущало, но краем глаза я его видел. Мне показалось, что он говорит, но зафиксировать и запомнить слова я не мог. В то же время я чувствовал, что точно знаю, о чем он говорит, несмотря на неспособность восстановить в памяти слова. Это было похоже на уходящий вдаль поезд, и я видел только квадратную заднюю стенку последнего вагона. Я знал, каким было последнее слово, но ни выговорить его ясно, ни ясно о нем думать не мог. Состояние напоминало полудрему с видением поезда из слов. | My next attempt at «seeing» took place on September 3, 1969. Don Juan made me smoke two bowls of the mixture. The immediate effects were identical to those I had experienced during previous attempts. I remember that when my body was thoroughly numb, don Juan held me by my right armpit and made me walk into the thick desert chaparral that grows for miles around his house. I cannot recollect what I or don Juan did after we entered the brush, nor can I recall how long we walked; at a certain moment I found I was sitting on top of a small hill. Don Juan was sitting on my left side, touching me. I could not feel him but I could see him with the corner of my eye. I had the feeling that he had been talking to me although I could not remember his words. Yet I felt I knew exactly what he had said, in spite of the fact that I could not bring it back into my clear memory. I had the sensation that his words were like the cars of a train which was moving away and his last word was like a square caboose. I knew what that last word was but I could not say it or think clearly about it. It was a state of half-wakefulness with a dreamlike image of a train of words. |
|
Вдруг я четко услышал голос дона Хуана. — Теперь смотри на меня, — сказал он и повернул мою голову лицом к себе. Он повторил эту фразу три или четыре раза. |
Then very faintly I heard don Juan’s voice talking to me. «Now you must look at me,» he said as he turned my head to face him. He repeated the statement three or four times. |
|
Я посмотрел и сразу же увидел сияние, которое уже дважды воспринимал, глядя на его лицо, — гипнотизирующее движение, волнообразное течение света в некотором объеме. Этот объем вроде и не был ничем ограничен, однако текучий свет никогда не выходил за какой-то невидимый контур. Я попытался рассмотреть светящийся объект по частям, как бы сканируя его глазами; он сразу потускнел, яркость свечения уменьшилась, и из него проступили знакомые черты лица дона Хуана — — вернее, изображение его лица оказалось как бы наложенным на объект. Должно быть, я снова неподвижно сфокусировал глаза, потому что черты лица дона Хуана поблекли, а сияние опять стало ярким. Я сосредоточил внимание на той части объекта, где должен был находиться левый глаз дона Хуана. Я заметил, что там сияние выходило за пределы объекта. Это выглядело как ритмично повторявшиеся вспышки, из которых выбрасывались частицы света. Они с силой вылетали в мою сторону и снова возвращались, как на резинке. |
I looked and detected right away the same glowing effect I had perceived twice before while looking at his face; it was a mesmerizing movement, an undulatory shift of light within contained areas. There were no definite boundaries to those areas, and yet the waving light never spilled over but moved within invisible limits. I scanned the glowing object in front of me and immediately it started to lose its glow and the familiar features of don Juan’s face emerged, or rather became superimposed on the fading glow. I must have then focused my gaze again; don Juan’s features faded and the glow intensified. I had placed my attention on an area which must have been his left eye. I noticed that there the movement of the glow was not contained. I detected something perhaps resembling explosions of sparks. The explosions were rhythmical and actually sent out something like particles of light that flew out with apparent force toward me and then retreated as if they were rubber fibers. |
|
Должно быть, дон Хуан повернул мою голову на сто восемьдесят градусов, потому что я вдруг обнаружил, что смотрю на вспаханное поле. — Смотри прямо перед собой, — услышал я голос дона Хуана. |
Don Juan must have turned my head around. Suddenly I found myself looking at a plowed field. «Now look ahead,» I heard don Juan saying. |
| Передо мной, метрах в ста пятидесяти, находился длинный большой холм, весь склон которого был распахан. Борозды располагались строго параллельно друг другу от подножия до самой вершины холма. На вспаханном участке я заметил множество мелких камней и три большие каменные глыбы, нарушавшие геометрию рисунка борозд. У подножия холма был то ли овраг, то ли водный каньон, однако рассмотреть его подробно мешали ближние кусты. Я видел только глубокую расселину, зеленая растительность которой контрастировала с голой поверхностью холма. Мне казалось, что я вижу верхушки деревьев, растущих на дне каньона. В глаза дул легкий ветерок. Мир, полный покой и абсолютная тишина — ни птиц, ни насекомых. | In front of me, perhaps two hundred yards away, was a large, long hill; its entire slope had been plowed. Horizontal furrows ran parallel to each other from the bottom to the very top of the hill. I noticed that in the plowed field there were quantities of small rocks and three huge boulders that interrupted the lineality of the furrows. There were some bushes right in front of me which prevented me from observing the details of a ravine or water canyon at the bottom of the hill. From where I was, the canyon appeared as a deep cut, with green vegetation markedly different from the barren hill. The greenness seemed to be trees that grew in the bottom of the canyon. I felt a breeze blowing in my eyes. I had a feeling of peace and profound quietness. There were no sounds of birds or insects. |
| Дон Хуан снова заговорил. Я понял его не сразу. Он настойчиво спрашивал:— Ты видишь человека на том поле? | Don Juan spoke to me again. It took me a moment to understand what he was saying.»Do you see a man in that field?» he kept on asking. |
| Я хотел ответить, что никого не вижу, но не мог вымолвить ни слова. Дон Хуан сзади обхватил руками мою голову — я видел его пальцы на бровях и щеках — и, поворачивая ее, дал мне возможность осмотреть все поле справа налево и обратно. | I wanted to tell him that there was no man in that field, but I could not vocalize the words. Don Juan took my head in his hands from behind-I could see his fingers over my eyebrows and on my cheeks-and made me pan over the field, moving my head slowly from right to left and then in the opposite direction. |
|
— Смотри внимательно, замечай все детали. От этого может зависеть твоя жизнь, — повторял он. Еще четыре раза он «провел» меня по всему ставосьмидесятиградусному полю зрения. Вдруг, когда голова была до предела повернута влево, мне показалось, что краем правого глаза я что-то заметил — на поле кто-то двигался. Дон Хуан начал поворачивать мою голову обратно, и я смог рассмотреть, что какой-то человек шел вдоль борозд. Одет он был как обычный мексиканский крестьянин — в сандалии, светло-серые джинсы, бежевую рубашку с длинными рукавами и соломенную шляпу. На правом плече у него висела светло-коричневая сумка. |
«Watch every detail. Your life may depend on it,» I heard him saying over and over. He made me pan four times over the 180-degree visual horizon in front of me. At one moment, when he had moved my head to face the extreme left, I thought I detected something moving in the field. I had a brief perception of movement with the corner of my right eye. He began to shift my head back to my right and I was capable of focusing my gaze on the plowed field. I saw a man walking alongside the furrows. He was a plain man dressed like a Mexican peasant; he wore sandals, a pair of light gray pants, a long-sleeved beige shirt, and a straw hat, and carried a light brown bag with a strap over his right shoulder. |
|
Должно быть, дон Хуан заметил, что я увидел человека, потому что несколько раз спросил, куда тот смотрит — на меня или нет, и куда идет — ко мне или нет. Я хотел сказать, что вижу человека со спины, так как он идет от меня к вершине холма. Он сказал, чтобы я крикнул, как только человек повернется и пойдет в мою сторону. Тогда дон Хуан повернет мою голову, чтобы меня защитить. Я не ощущал ни страха, ни опасения, ни замешательства и спокойно наблюдал. Вот человек остановился посреди поля. Поставил ногу на камень, как бы поправляя сандалию. Потом выпрямился, вытащил из сумки веревочку и намотал ее на кисть левой руки. Повернувшись спиной ко мне и лицом к вершине холма, начал осматривать окрестности. По крайней мере, мне так показалось, потому что он медленно поворачивал голову вправо, как бы обводя взглядом горизонт. Вот я увидел его профиль, вот он начал поворачиваться в мою сторону всем телом, пока не повернулся ко мне лицом. Он сделал резкое движение головой, вернее, повернул ее как-то так, что я однозначно понял — он меня увидел. Вытянув левую руку вперед и вниз, как бы указывая ею на землю, он направился ко мне. |
Don Juan must have noticed that I had seen the man. He asked me repeatedly if the man was looking at me or if he was coming toward me. I wanted to tell him that the man was walking away and that his back was turned to me, but I could only say, «No.» Don Juan said that if the man turned and came to me I should yell and he would turn my head away in order to protect me. I had no sense of fear or apprehension or involvement. I coldly watched the scene. The man stopped walking at the middle of the field. He stood with his right foot on a ledge of a large round boulder, as if he were tying his sandal. Then he straightened up, pulled a string from his bag, and wrapped it around his left hand. He turned his back to me and, facing the top of the hill, began scanning the area in front of him. I thought he was scanning because of the way he moved his head, which he kept turning slowly to his right; I saw him in profile, and then he began to turn his whole body toward me until he was looking at me. He actually jerked his head, or moved it in such a way that I knew beyond a doubt that he had seen me. He extended his left arm in front of him, pointing to the ground, and holding his arm in that position he began to walk toward me. |
| — Идет, — закричал я, и крик этот дался мне на удивление легко.Дон Хуан, должно быть, снова развернул мою голову, потому что спустя мгновение перед моими глазами уже был густой чаппараль. Он велел ни во что не всматриваться, а смотреть «слегка», как бы пробегая глазами. Потом он сказал, что сейчас отойдет немного, встанет передо мной и начнет ко мне подходить, а я в это время должен буду всматриваться в него, пока не увижу свечение. | «He’s coming!» I yelled without any difficulty.Don Juan must have turned my head around, for next I was looking at the chaparral. He told me not to gaze but look «lightly» at things and scan over them. He said that he was going to stand a short distance in front of me and then walk toward me, and that I should gaze at him until I saw his glow. |
| Я увидел, как дон Хуан отошел метров на пятнадцать. Он двигался с такой невероятной скоростью и легкостью, что я с трудом верил в то, что вижу дона Хуана. Повернувшись ко мне лицом, он велел мне пристально на него смотреть. | I saw don Juan moving to a spot perhaps twenty yards away. He walked with such incredible speed and agility that I could hardly believe it was don Juan. He turned around and faced me and ordered me to gaze at him. |
| Лицо его светилось, оно было похоже на световое пятно. Свет как бы развеивался через всю его грудь к середине тела. Ощущение было таким, какое возникает, когда смотришь на свет полуприкрытыми глазами. Свечение как бы распространялось и становилось все гуще. Должно быть, дон Хуан начал ко мне приближаться, потому что интенсивность света усилилась и он стал более отчетливым.Дон Хуан что-то сказал. Напрягаясь, чтобы понять, я перестал видеть свечение. Дон Хуан стоял меньше чем в метре от меня. Он опустился на землю и сел, повернувшись ко мне лицом. | His face was glowing; it looked like a blotch of light. The light seemed to spill over his chest almost to the middle of his body. It was as if I were looking at a light through my half-closed eyelids. The glow seemed to expand and recede. He must have begun to walk toward me because the light became more intense and more discernible.He said something to me. I struggled to understand and lost my view of the glow, and then I saw don Juan as I see him in everyday life; he was a couple of feet away from me. He sat down facing me. |
| Сосредоточив внимание на его лице, я снова увидел свечение. Потом картинка немного изменилась — его лицо оказалось как бы исчерченным тонкими лучами света, словно кто-то пускал на него зайчики множеством зеркал. Интенсивность света увеличивалась, наконец контуры лица растаяли, и передо мной снова был аморфный светящийся объект. И опять в области левого глаза я воспринимал пульсирующее излучение. Однако я специально не фокусировал внимание на этом месте, а сосредоточился на прилегающей зоне, которая, по логике, соответствовала правому глазу. В ней я мгновенно заметил чистое прозрачное озерцо света. Жидкого света. | As I pinpointed ray attention on his face I began to perceive a vague glow. Then it was as if his face were crisscrossed by thin beams of light. Don Juan’s face looked as if someone were shining tiny mirrors on it; as the light became more intense the face lost its contours and was again an amorphous glowing object. I perceived once more the effect of pulsating explosions of light emanating from an area which must have been his left eye. I did not focus my attention on it, but deliberately gazed at an adjacent area which I surmised to be his right eye, I caught at once the sight of a clear, transparent pool of light. It was a liquid light. |
| Восприятие света не было чистым созерцанием, в нем было что-то от ощущения. Темноватое озерцо жидкого света имело немыслимую глубину. Оно было дружелюбным, добрым. Излучаемый им свет не вспыхивал и не «взрывался», а медленно и мягко закручивался внутрь, играя дивной красоты бликами. Свечение как-то очень мягко и нежно касалось меня, успокаивая и рождая ощущение чего-то прекрасного. | I noticed that perceiving was more than sighting; it was feeling. The pool of dark, liquid light had an extraordinary depth. It was «friendly,» «kind.» The light that emanated from it did not explode but whirled slowly inward, creating exquisite reflections. The glow had a very lovely and delicate way of touching me, of soothing me, which gave me a sensation of exquisiteness. |
|
Потом я увидел, что в этой области периодически появляется вертикально расположенное правильное кольцо из мелких, мерцающих подобно бриллиантовой пыли вспышек. Оно ритмично расширялось и сжималось, то охватывая всю область жидкого света, то обращаясь в едва заметную точку в самой ее середине. Я разглядывал кольцо, оно сжалось и расширилось несколько раз. Потом я немного отодвинулся, чтобы рассмотреть оба глаза одновременно. Левый излучал вспышки света, вырывавшиеся вперед из вертикальной плоскости, правый — радиальные вспышки, не выходившие за пределы этой плоскости. Ритм излучения обоих глаз был строго согласован — когда левый «выстреливал» вспышкой, свет правого сжимался и закручивался внутрь. Потом в правом расширялось кольцо, охватывая огоньками всю область жидкого света, а левый — замирал. |
I saw a symmetrical ring of brilliant dashes of light that expanded rhythmically on the vertical plain of the glowing area. The ring expanded to cover nearly all the glowing surface and then contracted to a point of light in the middle of the brilliant pool. I saw the ring expanding and contracting several times. Then I deliberately moved back without losing my gaze and was capable of seeing both eyes. I distinguished the rhythm of both types of light explosions. The left eye sent out dashes of tight that actually protruded out of the vertical plain, while the right eye sent out dashes that radiated without protruding. The rhythm of the two eyes was alternating, the light of the left eye exploded outward while the radiating light beams of the right eye contracted and whirled inward. Then the light of the right eye extended to cover the whole glowing surface while the exploding light of the left eye receded. |
|
Дон Хуан, должно быть, еще раз повернул мне голову, потому что я снова увидел вспаханное поле и услышал, что он велит мне наблюдать за человеком. Тот стоял возле камня и смотрел на меня. Я не мог различить черты его лица, потому что он низко надвинул на глаза шляпу. Через мгновение он зажал свою сумку под правой рукой и направился вправо от меня. Дойдя до края вспаханного участка, он изменил направление движения и делал несколько шагов в сторону оврага. В этот момент я потерял управление фокусировкой взгляда, и человек исчез вместе со всем пейзажем, из которого как бы выступили заросли пустынного чаппараля. |
Don Juan must have turned me around once more, for I was again looking at the plowed field. I heard him telling me to watch the man. The man was standing by the boulder looking at me. I could not distinguish his features; his hat covered most of his face. After a moment he tucked his bag under his right arm and began to walk away toward my right. He walked almost to the end of the plowed area, changed direction, and took a few steps toward the gully. Then I lost control of my focusing and he vanished and so did the total scenery. The image of the desert shrubs became superimposed on it. |
| Я не помню дороги к дому, как не помню и того, что делал дон Хуан, чтобы меня «вернуть». Проснулся я на своей циновке в его комнате. Он подошел и помог мне подняться. Я чувствовал головокружение и тошноту. Дон Хуан быстро и уверенно вытащил меня из дома и подвел к кустам. Меня вырвало. Он засмеялся.Мне стало легче. Я посмотрел на часы — было одиннадцать вечера. Я снова лег спать и только около часа следующего дня почувствовал, что пришел в себя. | I do not recollect how I returned to don Juan’s house, nor do I remember what he did to me to «bring me back.» When I woke up I was lying on my straw mat in don Juan’s room. He came to my side and helped me up. I was dizzy; my stomach was upset. Don Juan in a very quick and efficient manner dragged me to the shrubs at the side of his house. I got sick and he laughed.Afterwards I felt better. I looked at my watch; it was eleven P.M. I went back to sleep and by one o’clock the next afternoon I thought I was myself again. |
|
Дон Хуан все время спрашивал, как я себя чувствую. Я чувствовал какую-то общую рассеянность, никак не мог сосредоточиться и тенью слонялся по дому под наблюдением дона Хуана, не отходившего от меня ни на шаг. Я понял, что заняться мне нечем, потому что делать я ничего не в состоянии, и снова лег спать. Проснулся я вечером, чувствуя себя гораздо лучше. Вокруг валялось множество измятых листьев, а сам я лежал на животе, и подо мной их была целая куча. Листья очень сильно пахли, я даже помню, что сначала осознал запах, и лишь потом окончательно проснулся. Я пошел за дом и увидел там дона Хуана. Он сидел на берегу канавы. Увидев меня, он замахал руками и закричал: |
Don Juan kept asking me how I felt. I had the sensation of being absent-minded. I could not really concentrate. I walked around the house for a while under don Juan’s close scrutiny. He followed me around. I felt there was nothing to do and I went back to sleep. I woke up in the late afternoon feeling much better. I found a great many mashed leaves around me. In fact when I woke up I was lying on my stomach on top of a pile of leaves. Their scent was very strong. I remember becoming aware of the scent before I fully woke up. I wandered to the back and found don Juan sitting by the irrigation ditch. When he saw me approaching he made frantic gestures to make me stop and go back into the house. |
|
— Уходи! Беги в дом!Я вбежал в дом. Войдя через несколько минут, он сказал: — Никогда не ходи меня искать. Если я тебе нужен — жди здесь. |
«Run inside!» he yelled.I ran into the house and he joined me a while later. «Don’t ever come after me,» he said. «If you want to see me wait for me here.» |
| Я извинился. Он сказал, что свои дурацкие извинения я могу оставить при себе, потому что они никак не влияют на совершенные действия. Он сообщил мне, что ему с огромным трудом удалось «вернуть» меня и что он ходил к воде за меня ходатайствовать.— Теперь можно попробовать отмыть тебя водой, — сказал он. | I apologized. He told me not to waste myself in silly apologies which did not have the power to cancel my acts. He said that he had had a very difficult tune bringing me back and that he had been interceding for me at the water.»We have to take a chance now and wash you in the water,» he said. |
|
Я заверил его, что со мной все в порядке. Он долго пристально смотрел мне в глаза, а потом сказал:— Идем — выкупаешься. — Но я в порядке, — возразил я. — Смотри — я даже могу писать. Он с трудом оторвал меня от циновки и заставил встать. |
I assured him I felt fine. He gazed into my eyes for a long time.»Come with me,» he said. «I’m going to put you in the water.» «I’m fine,» I said. «Look, I’m taking notes.» He pulled me up from my mat with considerable force. |
| — Не раскисай, ты опять потакаешь своей слабости, — сказал он. — Еще немного — и ты опять заснешь, и неизвестно, удастся ли мне вытащить тебя на этот раз.Мы побежали за дом. На ходу он велел мне зажмурить глаза и не открывать до тех пор, пока он не разрешит, потому что, взглянув на воду, даже на мгновение, я могу умереть. Он взял меня за руку, подвел к канаве и окунул в воду, начиная с головы. | «Don’t indulge!» he said. «In no time at all you will fall asleep again. Maybe I won’t be able to wake you up this time.»We ran to the back of his house. Before we reached the water he told me in a most dramatic tone to shut my eyes tight and not open them until he said to. He told me that if I gazed at the water even for an instant I might die. He led me by the hand and dunked me into the irrigation ditch head first. |
| В течение нескольких часов он вновь и вновь окунал меня в воду и вытаскивал из нее. Все это время мои глаза были плотно закрыты. Изменения, которые претерпело мое состояние вследствие такого «купания», были разительны. То, что во мне было не так, оказалось настолько тонким, что я смог это заметить только сравнив с ощущением комфорта и бодрости, возникшим во время купания.В нос попала вода, и я чихнул. Дон Хуан вытащил меня из воды, и повел в дом. Глаза мои были по-прежнему закрыты. Он помог мне переодеться, отвел в свою комнату, усадил на мою циновку и повернул лицом в нужную сторону, а затем велел открыть глаза. То, что я увидел, заставило меня отскочить и схватиться обеими руками за ногу дона Хуана. Дон Хуан стукнул меня по самой макушке костяшками пальцев. Удар вышел быстрый и какой-то слегка шокирующий, но не жесткий и не болезненный. | I kept my eyes shut as he went on submerging and pulling me out of the water for hours. The change I experienced was remarkable. Whatever was wrong with me before I entered the water was so subtle that I did not really notice it until I compared it with the feeling of well-being and alertness I had while don Juan kept me in the irrigation canal.Water got into my nose and I began to sneeze. Don Juan pulled me out and led me, with my eyes still closed, into the house. He made me change my clothes and then guided me into his room, had me sit down on my mat, arranged the direction of my body, and then told me to open my eyes. I opened them and what I saw caused me to jump back and grab onto his leg. I experienced a tremendously confusing moment. Don Juan rapped me with his knuckles on the very top of my head. It was a quick blow which was not hard or painful but somehow shocking. |
| — Что с тобой? Что ты увидел? — спросил он.Открыв глаза, я увидел вчерашний пейзаж и того же человека. Но на этот раз он был совсем рядом. Я видел его лицо. Оно показалось мне знакомым. После удара по голове видение исчезло. | «What is the matter with you? What did you see?» he asked.Upon opening my eyes I had seen the same scene I had watched before. I had seen the same man. This time, however, he was almost touching me. I saw his face. There was an air of familiarity about it. I almost knew who he was. The scene vanished when don Juan hit me on the head. |
|
Я поднял глаза на дона Хуана. Смеясь, он спросил, не хочу ли я получить по голове еще разок-другой. Я отпустил его ногу и снова сел на свою циновку, приняв удобную позу. Он приказал мне сесть прямо и ни при каких обстоятельствах не поворачиваться в направлении текущей за домом воды. Тут я заметил, что в комнате было совершенно темно. Я даже засомневался в том, что открыл глаза, и потрогал их руками. Они были открыты. Я громко позвал дона Хуана и сказал ему, что с глазами что-то не то — я ничего не вижу, хотя за секунду до этого видел, как он готовится меня ударить. Он засмеялся где-то у меня над головой и зажег керосиновую лампу. В считанные секунды глаза привыкли к свету, и я увидел, что все вроде бы находится на своих местах — обмазанные глиной деревянные стены, развешенные на них причудливые изогнутые коренья, пучки растений, тростниковая крыша, свисающая с балки керосиновая лампа. Я сотни раз все это видел, но сейчас и в этой обстановке, и в себе самом я чувствовал нечто особенное. Впервые я действительно не верил в однозначность и окончательность «реальности» того, что воспринимал. Я много раз уже был на грани этого ощущения и даже иногда соглашался с ним на интеллектуальном уровне, но никогда еще не подбирался вплотную к столь серьезным сомнениям. На этот раз я, однако, не верил в «реальность» этой комнаты, и на мгновение почувствовал уверенность, что все растает, стоит дону Хуану еще раз стукнуть меня по голове. |
I looked up at don Juan. He had his hand ready to hit me again. He laughed and asked if I would like to get another blow. I let go of his leg and relaxed on my mat. He ordered me to look straight ahead and not to turn around for any reason in the direction of the water at the back of his house. I then noticed for the first tune that it was pitch black in the room. For a moment I was not sure whether I had my eyes open. I touched them with my hands to make sure. I called don Juan loudly and told him something was wrong with my eyes; I could not see at all, while a moment before I had seen him ready to hit me. I heard his laughter over my head to my right, and then he lit his kerosene lantern. My eyes adapted to the light in a matter of seconds. Everything was as it always had been: the wattle-and-daub walls of the room and the strangely contorted, dry medicinal roots hanging on them; the bundles of herbs; the thatched roof; the kerosene lantern hanging from a beam. I had seen the room hundreds of times, yet this time there was something unique about it and about myself. This was the first time I did not believe in the final «reality» of my perception. I had been edging toward that feeling and I had perhaps intellectualized it at various times, but never had I been at the brink of a serious doubt. This time, however, I did not believe the room was «real,» and for a moment I had the strange sensation that it was a scene which would vanish if don Juan rapped me on top of my head with his knuckles. |
|
Меня затрясло, хоть было не холодно. По спине пробежали нервные спазмы. В голове появилась тяжесть, особенно в затылке.Я пожаловался на то, что плохо себя чувствую, и рассказал о том, что увидел. Дон Хуан поднял меня на смех, сказав, что поддаваться страху — недостойное потакание себе. — Тебе страшно, хотя тебя никто не пугал. Подумаешь, увидел смотрящего на тебя союзника. Ты подожди, вот встретишься с ним лицом к лицу — тогда можно будет и в штаны наложить. |
I began to shiver without being cold. Nervous spasms ran down my spine. My head felt heavy, especially in the area right above my neck.I complained that I did not feel well and told him what I had seen. He laughed at me, saying that to succumb to fright was a miserable indulgence. «You’re frightened without being afraid,» he said. «You saw the ally staring at you, big deal. Wait until you have him face to face before you shit in your pants.» |
|
Он велел мне идти к машине, не оборачиваясь к воде, и подождать там, пока он достанет веревку и лопату. Потом мы поехали к тому месту, где когда-то нашли пень, и начали в темноте выкапывать его. Несколько часов я трудился изо всех сил. Выкопать пень нам не удалось, зато чувствовать себя я стал гораздо лучше. Вернувшись домой, мы поели, и все встало на свои места, сделавшись привычно «реальным». — Что со мной было? — спросил я. — Что я вчера делал? — Сначала ты курил меня, потом — курил союзника, — То есть? — Теперь ты собираешься потребовать, чтобы я рассказал все с самого начала, — со смехом сказал дон Хуан. |
He told me to get up and walk to my car without turning around in the direction of the water, and to wait for him while he got a rope and a shovel. He made me drive to a place where we had found a tree stump. We proceeded to dig it out in the darkness. I worked terribly hard for hours. We did not get the stump out but I felt much better. We went back to his house and ate and things were again perfectly «real» and commonplace. «What happened to me?» I asked. «What did I do yesterday?» «You smoked me and then you smoked an ally,» he said. «I beg your pardon?» Don Juan laughed and said that next I was going to demand that he start telling me everything from the beginning. |
|
— Ты курил меня, — повторил он. — Ты смотрел на мое лицо, в мои глаза. Ты видел свечение, соответствующее человеческому лицу. Я — маг, ты видел это в моих глазах. Но ты не знал этого, потому что делал все впервые. У людей бывают самые разные глаза, ты через некоторое время это поймешь. Ну, а потом ты курил союзника.— Ты говоришь о том человеке на вспаханном поле? — Это был не человек, это был союзник, и он подавал тебе знаки. |
«You smoked me,» he repeated. «You gazed into my face, into my eyes. You saw the lights that mark a man’s face. I am a sorcerer, you saw that in my eyes. You did not know that, though, because this is the first time you’ve done it. The eyes of men are not all alike. You will soon find that out. Then you smoked an ally.»»Do you mean the man in the field?» «That was not a man, that was an ally beckoning you.» |
|
— Куда мы ходили? Где мы были, когда я увидел этого человека, то есть этого союзника? Дон Хуан кивнул на кусты перед домом и сказал, что водил меня на небольшой холмик. Я усомнился, потому что пейзаж, который я видел, не имел ничего общего с пустыней и зарослями чаппараля возле дома. Дон Хуан сказал, что союзник, делавший мне знаки, — не из этих мест. — А откуда? — Мы в скором времени туда съездим. — В чем смысл того, что я видел? |
«Where did we go? Where were we when I saw that man, I mean that ally?» Don Juan made a gesture with his chin to point out an area in front of his house and said that he had taken me to the top of a small hill. I said that the scenery I had viewed had nothing to do with the desert chaparral around his house and he replied that the ally that had «beckoned» me was not from the surroundings. «Where is it from?» «I’ll take you there very soon.» «What is the meaning of my vision?» |
| — Ни в чем. Ты просто учился видеть, и все. Но сейчас ты идешь на поводу у своей слабости и готов со страху потерять штаны. Ты поддался страху. Может, опишешь все, что видел?— Я начал рассказывать о том, как выглядело его лицо, но он прервал меня, сказав, что все это не важно. Тогда я сказал, что почти видел его как светящееся яйцо. Он возразил, что «почти» не считается, и что мне придется еще здорово попотеть и потратить немало времени, прежде чем я действительно научусь видеть. |
«You were learning to see, that was all; but now you are about to lose your pants because you indulge; you have abandoned yourself to your fright. Maybe you should describe everything you saw.»When I started to describe the way his own face had appeared to me, he made me stop and said that it was of no importance whatsoever, I told him that I had almost seen him as a «luminous egg.» He said that «almost» was not enough and that seeing was going to take me a great deal of time and work.
|
|
— Но сейчас меня интересует то, что происходило на вспаханном, поле, и особенно — все, что делал союзник, — сказал дон Хуан. — Он дал тебе знак. Когда он пошел к тебе, я повернул твою голову не потому, что этот союзник был для тебя опасен. Просто лучше подождать. Ты ведь никуда не торопится. Встречаться же с союзником без должной подготовки подобно встрече нападающего льва своим пуканьем. Метафора мне понравилась. Мы оба от души рассмеялись. — Что случилось бы, если бы ты не повернул мою голову? — Тебе пришлось бы сделать это самостоятельно. — А если бы я не сделал? |
He was interested in the scene of the plowed field and in every detail I could remember about the man. «That ally was beckoning you,» he said «I made you move your head when he came to you not because he was endangering you but because it is better to wait. You are not in a hurry. A warrior is never idle and never in a hurry. To meet an ally without being prepared is like attacking a lion with your farts.» I liked the metaphor. We had a delightful moment of laughter. «What would’ve happened if you hadn’t moved my head?» «You would’ve had to move your head yourself.» «And if I didn’t?» |
| — Союзник подошел бы к тебе и напугал бы тебя до полусмерти. Если б ты был один, он мог бы тебя убить. Тебе не следует бродить в одиночку по горам или пустыне до тех пор, пока ты не научиться защищаться. Если союзник поймает тебя одного, то вполне может сделать из тебя отбивную. | «The ally would have come to you and scared you stiff. If you had been alone he might have killed you. It is not advisable for you to be alone in the mountains or the desert until you can defend yourself. An ally might catch you alone there and make mincemeat out of you.» |
|
— А что означали его действия? — Взгляд означал приглашение. Потом он показал, что тебе нужна духоловка и нужна сумка, но не из этой местности — его сумка была из другой части страны. Три больших глыбы — это три камня преткновения на твоем пути. Тебе, определенно, в наибольшей степени должны способствовать овраги и водные каньоны — союзник показал тебе подходящий овраг. Все остальное было подсказками, чтобы ты смог его найти. Я знаю, где находится это место, и в скором времени мы туда съездим. |
«What was the meaning of the acts he performed?» «By looking at you he meant he welcomes you. He showed you that you need a spirit catcher and a pouch, but not from this area; his bag was from another part of the country. You have three stumbling blocks in your way that make you stop; those were the boulders. And you definitely are going to get your best powers in water canyons and gullies; the ally pointed out the gully to you. The rest of the scene was meant to help you locate the exact place to find him. I know now where the place is. I will take you there very soon.» |
|
— Ты хочешь сказать, что пейзаж, который я видел, реально существует?— Разумеется. — Где? — Этого я тебе сказать не могу. — А как мне найти это место? — Этого я тебе не скажу. Но не потому, что не хочу, я просто не знаю, как тебе объяснить. |
«Do you mean that the scenery I saw really exists?»Of course.» «Where?» «I cannot tell you that.» «How would I find that area?» «I cannot tell you that either, and not because I don’t want to but because I simply don’t know how to tell you.» |
|
Я спросил, что означало появление того же самого пейзажа перед моими глазами потом, в комнате. Он засмеялся и изобразил, как я хватался за его ногу.— Это было подтверждением того, что союзник ждет тебя. Он хотел убедиться в том, что хотя бы один из нас — ты или я — знает, что он тебя приглашает. — А как насчет его лица? |
I wanted to know the meaning of seeing the same scene while I was in his room. Don Juan laughed and imitated me holding onto his leg.»That was a reaffirmation that the ally wants you,» he said. «He made sure you or I knew that he was welcoming you.» «What about the face I saw?» |
| — Оно знакомо тебе, потому что ты знаешь этого союзника. Ты уже видел его. Возможно, это — лицо твоей смерти. Ты испугался, и это было ошибкой. Он ждал тебя, но когда он появился, ты поддался страху. Хорошо, что я был рядом и успел тебя ударить, иначе он обратился бы против тебя. И это было бы вполне справедливо, потому что союзник — это сила, а для того, чтобы встретиться с силой, человек должен быть безупречным воином, иначе сила может обернуться против него и разрушить его. | «It is a familiar face to you because you know him. You have seen it before. Maybe it is the face of your death. You got frightened but that was your carelessness. He was waiting for you and when he showed up you succumbed to fright. Fortunately I was there to hit you or he would’ve turned against you, which would have been only proper. To meet an ally a man must be a spotless warrior or the ally may turn against him and destroy him.» |
| Дон Хуан отговорил меня возвращаться в Лос-Анжелес на следующее утро. Видимо, он считал, что я еще не совсем восстановился, и настоял на том, чтобы я сел в комнате лицом на юго-восток, чтобы сохранить силу. Сам он уселся слева от меня, дал мне мой блокнот и сказал, что на этот раз я его поймал: он должен быть не только рядом, но и разговаривать со мной. | Don Juan dissuaded me from going back to Los Angeles the next morning. Apparently he thought I still had not totally recovered. He insisted that I sit inside his room facing the southeast, in order to preserve my strength. He sat to my left, handed me my notebook, and said that this time I had him pinned down; he not only had to stay with me, he also had to talk to me. |
|
— Когда настанут сумерки, я еще раз должен устроить тебе «водную процедуру», — сказал он. — Ты еще недостаточно тверд, поэтому сегодня тебе нельзя оставаться в одиночестве. Я посижу с тобой до обеда, и к вечеру твоя форма заметно улучшится.Его озабоченность меня обеспокоила. Я спросил: — Что со мной? — Ты постучался в дверь к союзнику. — То есть? |
«I have to take you to the water again in the twilight,» he said. «You’re not solid yet and you shouldn’t be alone today. I’ll keep you company all morning; in the afternoon you’ll be in better shape.»His concern made me feel very apprehensive. «What’s wrong with me?» I asked. «You’ve tapped an ally.» «What do you mean by that?» |
|
— Сегодня нам нельзя говорить о союзниках. Давай сменим тему.Если честно, то мне не хотелось разговаривать. Меня охватывало все возрастающее беспокойство. Дону Хуану ситуация явно казалась комичной — он хохотал до слез. — Только не говори мне, что как только возникает необходимость в разговоре, тут же выясняется, что тебе нечего сказать, — заявил он с веселым блеском в глазах. |
«We must not talk about allies today. Let us talk about anything else.»I really did not want to talk at all. I had begun to feel anxious and restless. Don Juan apparently found the situation utterly ludicrous; he laughed till the tears came. «Don’t tell me that at a time when you should talk you are not going to find anything to say,» he said, his eyes shining with a mischievous glint. |
|
Его настроение подействовало на меня успокаивающе. Однако интересовало меня сейчас лишь одно — союзник. Его лицо было очень знакомым, но я не знал его и никогда до этого не видел. Тут было что-то другое. И как только я начинал думать о его лице, на меня обрушивалась лавина посторонних мыслей. Казалось, что-то во мне знало секрет, но не позволяло остальным частям моего существа подобраться к его осознанию. Странно знакомое лицо союзника… Ощущение было настолько жутким, что вогнало меня в состояние ужасающей меланхолии. А дон Хуан подлил масла в огонь, сказав, что это, возможно, — лицо моей смерти. Это добило меня окончательно. Я отчаянно хотел задать вопрос на эту тему, однако явственно ощущал, что дон Хуан каким-то образом меня сдерживает. Я сделал пару глубоких вздохов и выпалил: |
His mood was very soothing to me. There was only one topic that interested me at that moment: the ally. His face was so familiar; it was not as if I knew him or as if I had seen him before. It was something else. Every time I began to think about his face my mind experienced a bombardment of other thoughts, as if some part of myself knew the secret but did not allow the rest of me to come close to it. The sensation of the ally’s face being familiar was so eerie that it had forced me into a state of morbid melancholy. Don Juan had said that it might have been the face of my death. I think that statement had clinched me. I wanted desperately to ask about it and I had the clear sensation that don Juan was holding me back. I took a couple of deep breaths and blurted out a question. |
|
— А что такое смерть, дон Хуан?— Я не знаю, — ответил он с улыбкой. — Я имею в виду — как бы ты описал смерть? Твое мнение. Я думаю, у каждого есть определенное мнение по поводу смерти. — Не имею понятия, о чем ты говоришь. |
«What is death, don Juan?»»I don’t know,» he said, smiling. «I mean, how would you describe death? I want your opinions. I think everybody has definite opinions about death.» «I don’t know what you’re talking about.» |
| У меня в багажнике лежала «Тибетская Книга Мертвых». Я решил использовать ее в качестве предмета обсуждения, поскольку в ней речь идет как раз о смерти. Я сказал, что хочу почитать ему оттуда, и встал, чтобы сходить за ней. Но дон Хуан велел мне сидеть и сам принес книгу из машины. | I had the Tibetan Book of the Dead in the trunk of my car. It occurred to me to use it as a topic of conversation, since it dealt with death. I said I was going to read it to him and began to get up. He made me sit down and went out and got the book himself. |
|
— Утро — плохое время для мага, — объяснил он свой поступок. — Ты еще слишком слаб, чтобы выходить из моей комнаты. Здесь ты защищен. Если ты выйдешь отсюда, то вполне можешь столкнуться с чем-нибудь ужасным. Союзник может убить тебя на дороге или где-нибудь в кустах, а когда твое тело найдут, то решат, что ты погиб в автокатастрофе или умер при невыясненных обстоятельствах. |
«The morning is a bad time for sorcerers,» he said as an explanation for my having to stay put. «You’re too weak to leave my room. Inside here you are protected. If you were to wander off now, chances are that you would find a terrible disaster. An ally could kill you on the road or in the bush, and later on when they found your body they would say that you had either died mysteriously or had an accident.» |
| У меня не было ни настроения, ни желания с ним спорить, поэтому все утро я просидел, читая и разъясняя ему главы из «Книги Мертвых». Он внимательно слушал, не перебивая. Дважды я ненадолго прекращая чтение, пока дон Хуан ходил за водой и продуктами, но как только он освобождался, мы продолжали свое занятие. Казалось, что ему очень интересно. | I was in no position or mood to question his decisions, so I stayed put nearly all morning reading and explaining some parts of the book to him. He listened attentively and did not interrupt me at all. Twice I had to stop for short periods of time while he brought some water and food, but as soon as he was free again he urged me to continue reading. He seemed to be very interested.When I finished he looked at me. |
| — Я не понимаю, почему эти люди говорят о смерти так, словно она похожа на жизнь, — мягко сказал он. | «I don’t understand why those people talk about death as if death were like life,» he said softly. |
|
— Может, так они ее понимают? Как ты думаешь, тибетцы, писавшие эту книгу, были видящими?— Вряд ли. Если человек видит, то для него все равнозначно. Если бы тибетцы могли видеть, они понимали бы, что ничто не остается прежним. Когда мы видим, нет ничего известного, ничего, что осталось бы в том виде, к какому мы привыкли, когда не видели. — Но видение, наверно, не одинаково для всех? |
«Maybe that’s the way they understand it. Do you think the Tibetans see?»»Hardly. When a man learns to see, not a single thing he knows prevails. Not a single one. If the Tibetans could see they could tell right away that not a single thing is any longer the same. Once we see, nothing is known; nothing remains as we used to know it when we didn’t see.» «Perhaps, don Juan, seeing is not the same for everyone.» |
|
— Не одинаково. Но это все равно не означает, что жизнь имеет какое-то особое значение. Для видящего ничто не остается прежним, ему приходится пересматривать все ценности без исключения. — Тибетцы, очевидно, считали, что смерть похожа на жизнь. А что по этому поводу думаешь ты? — Я не думаю, что смерть вообще на что-то похожа. Тибетцы, наверное, говорили о чем-то другом. В любом случае то, о чем идет речь в этой книге, смертью не является. |
«True. It’s not the same. Still, that does not mean that the meanings of life prevail. When one learns to see, not a single thing is the same.» «Tibetans obviously think that death is like life. What do you think death is like, yourself?» I asked. «I don’t think death is like anything and I think the Tibetans must be talking about something else. At any rate, what they’re talking about is not death.» |
|
— Тогда, как ты думаешь, о чем идет речь?— Может, ты мне это скажешь? Ты же у нас читатель. Я пытался что-то сказать, но он рассмеялся. |
«What do you think they’re talking about?»»Maybe you can tell me that. You’re the one who reads.» I tried to say something else but he began to laugh. |
| — Наверно, тибетцы действительно были видящими, — продолжал дон Хуан. — Если так, то они должны были понять, что то, что они видят, не имеет никакого значения, поэтому совершенно не важно, что они напишут. Вот они и написали всю эту чушь, потому что им все это было безразлично, однако в таком случае то, что они написали — вовсе не чушь.— В конце концов, мне плевать, что говорят тибетцы, — сказал я, — мне важно, что скажешь ты. Я бы хотел знать твое мнение о смерти. | «Perhaps the Tibetans really see,» don Juan went on, «in which case they must have realized that what they see makes no sense at all and they wrote that bunch of crap because it doesn’t make any difference to them; in which case what they wrote is not crap at all.»»I really don’t care about what the Tibetans have to say,» I said, «but I certainly care about what you have to say. I would like to hear what you think about death.» |
|
Он секунду смотрел на меня, а затем усмехнулся, широко раскрыл глаза и поднял брови, изобразив удивление. — Смерть? Смерть — это кольцо листьев на стебле, смерть — это лицо союзника, смерть — это шепот Мескалито у твоего уха, смерть — это беззубая пасть стража, смерть — это Хенаро, сидящий на собственной голове, смерть — это мои слова и твой блокнот, смерть — это ничто. Смерть всегда рядом, и в то же время ее не существует. |
He stared at me for an instant and then giggled. He opened his eyes and raised his eyebrows in a comical gesture of surprise. «Death is a whorl,» he said. «Death is the face of the ally; death is a shiny cloud over the horizon; death is the whisper of Mescalito in your ears; death is the toothless mouth of the guardian; death is Genaro sitting on his head; death is me talking; death is you and your writing pad; death is nothing. Nothing! It is here yet it isn’t here at all.» |
|
Дон Хуан удовлетворенно рассмеялся. Его смех напоминал пение, в нем даже был какой-то танцевальный ритм. — Бред, верно? — спросил он. — Я не могу рассказать тебе, что такое смерть. Но, вероятно, мог бы рассказать тебе о твоей смерти. Невозможно узнать наверняка, какой будет твоя смерть, однако, пожалуй, я расскажу тебе, какой она может быть. |
Don Juan laughed with great delight. His laughter was like a song, it had a sort of dancing rhythm. «I make no sense, huh?» don Juan said. «I cannot tell you what death is like. But perhaps I could tell you about your own death. There is no way of knowing what it will be like for sure; however, I could tell you what it may be like.» |
|
Испугавшись, я сказал, что меня интересует его мнение о смерти вообще, а до подробностей чьей-либо конкретной смерти, в особенности моей собственной, мне нет никакого дела. — Не существует смерти вообще, поэтому я могу говорить только о чьей-то конкретной смерти, — сказал дон Хуан. — Ты просил меня рассказать тебе о смерти? Пожалуйста. Но тогда не бойся послушать о своей собственной. Я заметил, что слишком нервничаю для такого разговора, что имел в виду некую абстрактную информацию вроде той истории, которую он мне рассказывал о смерти своего сына Эулалио. В тот раз он говорил, что жизнь смешивалась со смертью подобно рассеивающемуся туману из мерцающих кристаллов. |
I became frightened at that point and argued that I only wanted to know what death appeared to be like to him; I emphasized that I was interested in his opinions about death in a general sense, but did not care to know about the particulars of anybody’s personal death, especially my own. «I can’t talk about death except in personal terms,» he said. «You wanted me to tell you about death. All right! Then don’t be afraid of hearing about your own death.» I admitted that I was too nervous to talk about it. I said that I wanted to talk about death in general terms, as he himself had done when he told me that at the time of his son Eulalio’s death, life and death mixed like a fog of crystals. |
| — Тогда я говорил о своем сыне, о том, как его жизнь рассеивалась во время его смерти, — сказал дон Хуан. — Я говорил не об абстрактной смерти, а о смерти моего сына. Смерть, чем бы она ни была, заставила его жизнь рассеяться. | «I told you that my son’s life expanded at the time of his personal death,» he said. «I was not talking about death in general but about my son’s death. Death, whatever it is, made his life expand.» |
|
Мне, однако, хотелось увести разговор от частностей, и я сказал, что читал рассказы людей, переживших клиническую смерть, то есть умерших на несколько минут, а затем возвращенных к жизни с помощью средств реанимации. Во всех описанных случаях люди ничего не могли вспомнить. Умирание у них было сопряжено с полным отключением восприятия, с ощущением абсолютной тьмы. — Это вполне естественно, — сказал дон Хуан. — У смерти две стадии. Первая — отключение, провал в черноту. Она не имеет особого значения и сильно напоминает первую фазу воздействия Мескалито. Человек ощущает легкость. Она дает иллюзию счастья, целостности и ощущение тотального спокойствия всего мирового бытия. Но эта стадия весьма поверхностна. Скоро она проходит, и человек попадает в другую сферу — сферу жесткости и силы. Это вторая стадия, подобная встрече с Мескалито. Смерть вообще очень похожа на общение с ним. Первая стадия — поверхностное отключение. Вторая — стадия собственно смерти — мгновение, следующее за ним. В это мгновение мы снова становимся в каком-то смысле самими собой. И смерть с силой бьет нас снова и снова, яростно и спокойно, пока наша жизнь не растворяется, превратившись в ничто. |
I definitely wanted to steer the conversation out of the realm of particulars, and mentioned that I had been reading accounts of people who had died for several minutes and had been revived through medical techniques. In all the cases I had read, the persons involved had made statements, upon reviving, that they could not recollect anything at all; that dying was simply a sensation of blacking out. «That’s perfectly understandable,» he said. «Death has two stages. The first is a blackout. It is a meaningless stage, very similar to the first effect of Mescalito, in which one experiences a lightness that makes one feel happy, complete, and that everything in the world is at ease. But that is only a shallow state; it soon vanishes and one enters a new realm, a realm of harshness and power. That second stage is the real encounter with Mescalito. Death is very much like this. The first stage is a shallow blackout. The second, however, is the real stage where one meets with death; it is a brief moment, after the first blackout, when we find that we are, somehow, ourselves again. It is then that death smashes against us with quiet fury and power until it dissolves our lives into nothing.» |
|
— Почему ты так уверен, что говоришь о смерти? — У меня есть союзник. Дымок показал мне мою смерть безошибочно и очень четко. Именно поэтому я могу говорить только о чьей-то конкретной смерти. Слова дона Хуана обеспокоили меня. Возникло какое-то жуткое двойственное чувство. Мне казалось, что сейчас он со всеми подробностями расскажет, где, когда и как я умру. Эта мысль вызывала у меня отчаяние и в то же время со страшной силой разжигала любопытство. Конечно, можно было бы попросить, чтобы он рассказал о своей смерти, но этот прием отпадал как некорректный. |
«How can you be sure that you are talking about death?» «I have my ally. The little smoke has shown me my unmistakable death with great clarity. This is why I can only talk about personal death.» Don Juan’s words caused me a profound apprehension and a dramatic ambivalence. I had a feeling he was going to describe the overt, commonplace details of my death and tell me how or when I was going to die. The mere thought of knowing that made me despair and at the same time provoked my curiosity. I could have asked him to describe his own death, of course, but I felt that such a request would be rather rude and I ruled it out automatically. |
|
Казалось, что дону Хуану мой внутренний конфликт даже доставил удовольствие. Тело его от хохота буквально билось в судорогах. — Ну что, тебе интересно, как может выглядеть твоя смерть? — спросил он с совершенно детским выражением удовольствия на лице. Его веселье меня успокоило. Оно почти развеяло мои опасения. — Ладно, рассказывай, — сказал я дрогнувшим голосом. |
Don Juan seemed to be enjoying my conflict. His body convulsed with laughter. «Do you want to know what your death may be like?» he asked me with childlike delight in his face. I found his mischievous pleasure in teasing me rather comforting. It almost took the edge off my apprehension. «O.K., tell me,» I said, and my voice cracked. |
|
Он словно взбесился от смеха, схватившись за живот, опрокинулся набок и. пародируя меня, дрогнувшим голосом повторил: — Ладно, рассказывай. Дон Хуан сел, выпрямив спину, и, напустив на себя замогильную важность, дрожащим голосом, каким дети рассказывают друг другу страшные истории, произнес: — Итак, вторая стадия твоей смерти может быть такой… Изучающим взглядом он с любопытством меня разглядывал. Я засмеялся, осознавая, что его шутливый тон — единственное средство притупить остроту мысли о собственной смерти. |
He had a formidable explosion of laughter. He held his stomach and rolled on his side and mockingly repeated, «O.K., tell me,» with a crack in his voice. Then he straightened out and sat down, assuming a feigned stiffness, and in a tremulous voice he said, «The second stage of your death may very well be as follows.» His eyes examined me with apparently genuine curiosity. I laughed. I clearly realized that his making fun was the only device that could dull the edge of the idea of one’s death. |
| — Ты много времени проводишь за рулем, — продолжал он. — Поэтому в момент наступления второй стадии ты можешь обнаружить, что ведешь машину. Ощущение будет мгновенным, времени на размышление у тебя не останется. Итак, ты неожиданно окажешься за рулем. Ведь ты провел за ним множество часов, проехав сотни тысяч километров. Но прежде, чем ты успеешь что-то понять, перед ветровым стеклом появится странное образование, эдакая круглая штучка, похожая на розетку блестящих листьев вокруг стебля. Она может напоминать также и чье-то лицо на фоне неба перед тобой. Потом ты увидишь, как эта штука удаляется, превращаясь в точку, сверкающую вдали. Затем она начнет приближаться, и в мгновение ока ветровое стекло твоей машины разлетится вдребезги. Ты сильный, поэтому я уверен, что смерти понадобится никак не меньше двух ударов, прежде чем она до тебя доберется. | «You drive a great deal,» he went on saying, «so you may find yourself, at a given moment, behind the wheel again. It will be a very fast sensation that won’t give you time to think. Suddenly, let’s say, you would find yourself driving, as you have done thousands of times. But before you could wonder about yourself, you would notice a strange formation in front of your windshield. If you looked closer you’d realize that it is a cloud that looks like a shiny whorl. It would resemble, let’s say, a face, right in the middle of the sky in front of you. As you watched it, you would see it moving backward until it was only a brilliant point in the distance, and then you would notice that it began moving toward you again; it would pick up speed and in a blink of an eye it would smash against the windshield of your car. You are strong; I’m sure it would take death a couple of whams to get you. |
| В этот момент ты поймешь, где ты и что с тобой происходит. Лицо снова отступит, превратившись в точку у горизонта и, набрав скорость, опять обрушится на тебя. Оно войдет внутрь тебя, и тогда ты узнаешь, было ли это лицо союзника или мое, когда я говорю, или твое собственное, когда ты пишешь. А до этого смерть — ничто. Ее нет. Так, маленькая точка, затерявшаяся где-то на листках твоего блокнота. Но, тем не менее, она войдет в тебя с бешеной неуправляемой силой и заставит тебя рассеяться. Ты станешь плоским и рассеешься по всей земле, по всему небу и за его пределами. И ты будешь похож на туман из мельчайших кристаллов, которые будут уплывать, уплывать и уплывать. | «By then you would know where you were and what was happening to you; the face would recede again to a position on the horizon, would pick up speed and smash against you. The face would enter inside you and then you’d know-it was the ally’s face all the time, or it was me talking, or you writing. Death was nothing all the time. Nothing. It was a little dot lost in the sheets of your notebook. And yet it would enter inside you with uncontrollable force and would make you expand; it would make you flat and extend you over the sky and the earth and beyond. And you would be like a fog of tiny crystals moving, moving away.» |
|
В такой интерпретации описание смерти выглядело захватывающим. Я ожидал услышать нечто иное и долго ничего не мог сказать. — Смерть входит через живот, — продолжал дон Хуан, — Она проникает прямо через просвет воли — наиболее уязвимую часть человеческого существа. Это — область, из которой излучается воля и через которую входит смерть. Мой союзник подводил меня ко второй стадии смерти, поэтому я знаю, как это бывает. Маг тренирует волю, открываясь смерти. Смерть одолевает его, но когда он становится плоским и начинает рассеиваться, его безупречная воля берет верх и собирает человека снова, не дав кристаллическому туману рассеяться. Дон Хуан сделал странный жест. Он растопырил пальцы наподобие двух вееров, поднял кисти на уровень локтей, развернул так, чтобы большие пальцы касались боков туловища, и потом медленно сложил вместе на уровне середины тела, чуть выше пупка. В этом положении он ненадолго замер. Руки дрожали от напряжения. Потом он поднял их, коснувшись лба кончиками средних пальцев, и опустил в то же положение, на уровень живота. |
I was very taken by his description of my death. I had expected to hear something so different. I could not say anything for a long time. «Death enters through the belly,» he continued. «Right through the gap of the will. That area is the most important and sensitive part of man. It is the area of the will and also the area through which all of us die. I know it because my ally has guided me to that stage. A sorcerer tunes his will by letting his death overtake him, and when he is fiat and begins to expand, his impeccable will takes over and assembles the fog into one person again.» Don Juan made a strange gesture. He opened his hands like two fans, lifted them to the level of his elbows, turned them until his thumbs were touching his sides, and then brought them slowly together at the center of his body over his navel. He kept them there for a moment. His arms shivered with the strain. Then he brought them up until the tips of his middle fingers touched his forehead, and then pulled them down in the same position to the center of his body. |
|
В этом жесте было что-то устрашающее. Сила и красота, с которыми дон Хуан его выполнил, буквально околдовали меня.Воля — вот что собирает мага, — сказал он. — Но с возрастом маг слабеет, и неизбежно наступает миг, когда он теряет способность управлять волей. И тогда у него не остается ничего, что можно было бы противопоставить безмолвной силе смерти, и жизнь его, подобно жизни любого обычного человека, рассеивается, исчезая в пространстве. Дон Хуан посмотрел на меня и встал. |
It was a formidable gesture. Don Juan had performed it with such force and beauty that I was spellbound.»It is his will which assembles a sorcerer,» he said, «but as his old age makes him feeble his will wanes and a moment unavoidably comes when he is no longer capable of commanding his will. He then has nothing with which to oppose the silent force of his death, and his life becomes like the lives of all his fellow men, an expanding fog moving beyond its limits.» Don Juan stared at me and stood up. I was shivering. |
|
— Сходи в кусты, уже можно — скоро вечер, — сказал он.Мне давно уже нужно было бы сходить, но я не решался, потому что чувствовал себя даже хуже, чем раньше. Однако союзник больше не внушал мне беспокойства. Дон Хуан сказал, что не важно, как я себя чувствую, потому что я уже достаточно «отвердел». Он заверил меня, что я в прекрасной форме и могу сколько угодно спокойно разгуливать в кустах, если, конечно, не стану приближаться к воде. — Вода — другое дело, — объяснил он. — Мне нужно еще разок устроить тебе «водную процедуру», так что сам лучше к воде не подходи. |
«You can go to the bushes now,» he said. «It is afternoon.»I needed to go but I did not dare. I felt perhaps more jumpy than afraid. However, I was no longer apprehensive about the ally. Don Juan said that it did not matter how I felt as long as I was «solid.» He assured me I was in perfect shape and could safely go into the bushes as long as I did not get close to the water. «That is another matter,» he said. «I need to wash you once more, so stay away from the water.» |
|
Чуть позже дон Хуан попросил меня отвезти его в соседний городок. Я заметил, что поездка меня несколько отвлечет, а то я чувствую себя как-то неуверенно — меня ужасает мысль о том, что маг все время играет со смертью.— Быть магом очень тяжело, — — убедительно сказал он. — Я же говорил — видеть намного лучше, чем быть магом. Видящий всемогущ, по сравнению с ним маг — просто мальчишка. — Что такое магия, дон Хуан? |
Later on he wanted me to drive him to the nearby town. I mentioned that driving would be a welcome change for me because I was still shaky; the idea that a sorcerer actually played with his death was quite gruesome to me.»To be a sorcerer is a terrible burden,» he said in a reassuring tone. «I’ve told you that it is much better to learn to see. A man who sees is everything; in comparison, the sorcerer is a sad fellow.» «What is sorcery, don Juan?» |
|
Он долго смотрел на меня, едва заметно покачивая головой, а потом сказал: — Магия — это приложение воли к ключевому звену. Маг отыскивает в том, на что он намерен повлиять, ключевое звено и воздействует на него своей волей. Чтобы быть магом, не обязательно видеть.Нужно только уметь манипулировать волей. Я попросил объяснить, что он понимает под ключевым звеном. Он немного подумал и ответил: — Ну, например, я знаю, чем является твоя машина. — Вроде бы — машиной, — сказал я. |
He looked at me for a long time as he shook his head almost imperceptibly. «Sorcery is to apply one’s will to a key joint,» he said. «Sorcery is interference. A sorcerer searches and finds the key joint of anything he wants to affect and then he applies his will to it. A sorcerer doesn’t have to see to be a sorcerer, all he has to know is how to use his will.» I asked him to explain what he meant by a key joint. He thought for a while and then he said that he knew what my car was. «It’s obviously a machine,» I said. |
|
— Нет. Я имею в виду, что твоя машина — это свечи зажигания. Я рассматриваю свечи как ключевое звено явления, именуемого машиной. Подействовав на них своей волей, я могу сделать так, что твоя машина не будет работать.Дон Хуан сел в машину. Сделав мне знак последовать его примеру, он поудобнее устроился на переднем сидении. — Теперь смотри, — сказал он. — Я — ворона. Поэтому прежде всего должен распушить перья. |
«I mean your car is the spark plugs. That’s its key joint for me. I can apply my will to it and your car won’t work.»Don Juan got into my car and sat down. He beckoned me to do likewise as he made himself comfortable on the seat. «Watch what I do,» he said. «I’m a crow, so first I’ll make my feathers loose.» |
|
Он встряхнулся всем телом. Движение напомнило мне купающегося в луже воробья. Он опустил голову, как птица, которая пьет воду. — Вот так, — сказал он и засмеялся. Смех был очень странный, он обладал каким-то непонятным гипнотическим действием. Я вспомнил, что слышал этот смех много раз. Но раньше не замечал, чтобы он гипнотизировал, может быть, потому, что при мне дон Хуан впервые смеялся так долго. — Потом ворона расслабляет шею, — сказал дон Хуан, вращая шеей и потирая щеки о плечи. — Потом смотрит на мир. Сначала — одним глазом, потом — вторым. |
He shivered his entire body. His movement reminded me of a sparrow wetting its feathers in a puddle. He lowered his head like a bird dipping its beak into the water. «That feels really good,» he said, and began to laugh. His laughter was strange. It had a very peculiar mesmerizing effect on me. I recollected having heard him laugh in that manner many times before. Perhaps the reason I had never become overtly aware of it was that he had never laughed like that long enough in my presence. «A crow loosens its neck next,» he said, and began twisting his neck and rubbing his cheeks on his shoulders. «Then he looks at the world with one eye and then with the other.» |
|
Он закрутил головой, поочередно «взглядывая на мир» то одним, то другим глазом. Тон его смеха стал выше. У меня появилось дурацкое ощущение, что он вот-вот прямо на моих глазах превратится в ворону. Я хотел смехом отогнать это наваждение, но был почти парализован. Я самым натуральным образом чувствовал, что меня как бы обволакивает какая-то сила. Но я не был испуган и не ощущал ни головокружения, ни сонливости. По-моему, никакие из моих способностей затронуты не были, — Ну все, теперь заводи, — сказал дон Хуан. |
His head shook as he allegedly shifted his view of the world from one eye to the other. The pitch of his laughter became higher. I had the absurd feeling that he was going to turn into a crow in front of my eyes. I wanted to laugh it off but I was almost paralyzed. I actually felt some kind of enveloping force around me. I was not afraid nor was I dizzy or sleepy. My faculties were unimpaired, to the best of my judgment. «Turn on your car now,» don Juan said.» |
| Я включил стартер и автоматически нажал на газ. Стартер завизжал, но двигатель не запускался. Смех дона Хуана был похож на мягкое ритмичное карканье. Я снова попытался завести мотор, потом еще, и еще. Минут десять я крутил стартер. Безрезультатно. А дон Хуан все каркал. Тогда я плюнул на это дело и уселся неподвижно. | I turned on the starter and automatically stepped on the gas pedal. The starter began to grind without igniting the engine. Don Juan’s laughter was a soft, rhythmical cackle. I tried it again; and again. I spent perhaps ten minutes grinding the starter of my car. Don Juan cackled all that time. Then I gave up and sat there with a heavy head. |
|
Дон Хуан внимательно меня разглядывал и я знал, что своим смехом он вогнал меня в некое подобие гипнотического транса. Я вполне отдавал себе отчет в происходящем, но в то же время не был самим собой. Все время, пока я тщетно пытался завести машину, состояние мое было смесью покорности и немоты. Складывалось такое впечатление, что дон Хуан делал что-то не только с машиной, но и со мной тоже. Когда он прекратил каркать, я решил, что уже все, решительно крутанул ключ и нажал на газ. Я был уверен, что весь фокус заключается в том, что дон Хуан загипнотизировал меня своим карканьем, заставив поверить в то, что мотор не заводится. Краем глаза я видел, что он с интересом наблюдает за тем, как я с остервенением жму на педаль газа. Дон Хуан мягко похлопал меня по плечу и сказал, что ярость делает меня «тверже», так что, может быть, ему даже не придется вечером меня купать. Чем больше я буду себя накручивать, тем скорее окончательно оправлюсь от встречи с союзником. |
He stopped laughing and scrutinized me and I «knew» then that his laughter had forced me into a sort of hypnotic trance. Although I had been thoroughly aware of what was taking place, I felt I was not myself. During the time I could not start my car I was very docile, almost numb. It was as if don Juan was not only doing something to my car but also to me. When he stopped cackling I was convinced the spell was over, and impetuously I turned on the starter again. I had the certainty don Juan had only mesmerized me with his laughter and made me believe I could not start my car. With the corner of my eye I saw him looking curiously at me as I ground the motor and pumped the gas furiously. Don Juan patted me gently and said that fury would make me «solid» and perhaps I would not need to be washed in the water again. The more furious I could get, the quicker I could recover from my encounter with the ally. |
|
— Не смущайся, — подзадоривал дон Хуан. — Дай еще газу! Жми, жми сильнее!Я услышал обычные раскаты его гомерического хохота, почувствовал, что смешон, и издал дурацкий блеющий смешок. Через некоторое время дон Хуан сказал, что отпустил машину. И мотор завелся! |
«Don’t be embarrassed,» I heard don Juan saying. «Kick the car.»His natural everyday laughter exploded, and I felt ridiculous and laughed sheepishly. After a while don Juan said he had released the car. It started! |
