| Дона Хуана не было дома, когда я приехал к нему в полдень 8 ноября 1968 года. Не зная, где он может быть, я вошел в дом, сел и стал ждать. Почему-то я был уверен, что он скоро придет. Так и случилось. Вскоре дон Хуан действительно появился и, заметив меня, кивнул. Мы поздоровались. Вид у него был утомленный, он лег на циновку и несколько раз зевнул. | Don Juan was not at his house when I arrived there at midday on November 8, 1968. I had no idea where to look for him, so I sat and waited. For some unknown reason I knew he would soon be home. A short while later don Juan walked into his house. He nodded at me. We exchanged greetings. He seemed to be tired and lay down on his mat. He yawned a couple of times. |
|
Я приехал, потому что меня преследовала мысль о необходимости научиться видеть. Я готов был даже использовать галлюциногенную курительную смесь. Решиться на это было ужасно трудно, и мне хотелось лишний раз убедиться, что другого выхода нет.— Я хочу научиться видеть, дон Хуан, — сказал я без обиняков. — Но при этом я не хочу ничего принимать и не хочу курить твою смесь. Можно ли без этого обойтись? Дон Хуан сел, посмотрел на меня и снова улегся. — Нет, — отрезал он. — Тебе придется использовать дымок. — Но ведь ты сам говорил, что тогда, у дона Хенаро, я был на грани видения. |
The idea of «seeing» had become an obsession with me and I had made up my mind to use his hallucinogenic smoking mixture again. It had been a terribly difficult decision to make, so I still wanted to argue the point a bit further.»I want to learn to see, don Juan,» I said bluntly. «But I really don’t want to take anything; I don’t want to smoke your mixture. Do you think there is any chance I could learn to see without it?» He sat up, stared at me for a moment, and lay down again. «No!» he said. «You will have to use the smoke.» «But you said I was on the verge of seeing with don Genaro.» |
| — Я имел в виду, что твое свечение было таким, будто ты в самом деле осознаешь, что делает Хенаро. Но ты не видел, ты все равно продолжал только смотреть. Совершенно очевидно: в тебе есть что-то, что делает тебя похожим на видящего. Но все-таки ты не видишь, потому что доверху набит всякой ерундой. Тебе может помочь только дым. | «I meant that something in you was glowing as though you were really aware of Genaro’s doings, but you were just looking. Obviously there is something in you that resembles seeing, but isn’t; you’re plugged up and only the smoke can help you.» |
|
— Зачем обязательно курить? Почему нельзя научиться видеть самостоятельно, без помощи дыма? Разве одного моего желания недостаточно? — Недостаточно. Видеть не так-то просто. Мир текуч. Чтобы уловить его отблеск, нужна огромная скорость восприятия. Тебе ее способен дать только дым. Иначе ты будешь по-прежнему лишь смотреть. — Что значит «текучий мир»? |
«Why does one have to smoke? Why can’t one simply learn to see by oneself? I have a very earnest desire. Isn’t that enough?» «No, it’s not enough. Seeing is not so simple and only the smoke can give you the speed you need to catch a glimpse of that fleeting world. Otherwise you will only look.» «What do you mean by a fleeting world?» |
|
— Когда видишь, мир становится иным. Это — текучий мир, в котором все непрерывно движется, изменяется, течет. Я допускаю, что можно научиться воспринимать этот текучий мир самостоятельно, но к добру это не приведет: тело не выдержит напряжения и начнет разрушаться. Используя дым, человек избегает переистощения. Дым дает необходимую быстроту восприятия; он позволяет уловить отблеск текучего мира, сохранив незатронутым тело.— Ладно, — решился я. — Довольно колебаний. Я готов курить. Пафос моего заявления рассмешил его. |
«The world, when you see, is not as you think it is now. It’s rather a fleeting world that moves and changes. One may perhaps learn to apprehend that fleeting world by oneself, but it won’t do any good, because the body decays with the stress. With the smoke, on the other hand, one never suffers from exhaustion. The smoke gives the necessary speed to grasp the fleeting movement of the world and at the same time it keeps the body and its strength intact.»»All right!» I said dramatically. «I don’t want to beat around the bush any longer. I’ll smoke.» He laughed at my display of histrionics. |
|
— Брось, — сказал он. — Вечно ты хватаешься не за то, что нужно. Воображаешь, что, позволив дыму себя направлять, ты достигнешь видения. Нет, дорогой, это требует еще очень и очень многого. И так всегда, что бы мы ни делали. Лицо его стало серьезным. — Я был осторожен по отношению к тебе, действуя обдуманно и тщательно, — сказал он, — потому что это Мескалито велел мне тебя учить: это он захотел, чтобы ты узнал то, что знаю я. Но я не успею научить тебя всему. У меня хватит времени лишь на то, чтобы вывести тебя на путь, и я верю, что ты будешь искать, как искал я. Правда, ты ленивее и упрямее меня. Но ты — другой, и я не могу предвидеть, как повернется твоя жизнь. |
«Cut it out,» he said. «You always hook onto the wrong thing. Now you think that just deciding to let the smoke guide you is going to make you see. There’s much more to it. There is always much more to anything.» He became serious for a moment. «I have been very careful with you, and my acts have been deliberate,» he said, «because it is Mescalito’s desire that you understand my knowledge. But I know that I won’t have time to teach you all I want. I will only have time to put you on the road and trust that you will seek in the same fashion I did. I must admit that you are more indolent and more stubborn than I. You have other views, though, and the direction that your life will take is something I cannot foresee.» |
|
Его рассудительный тон и его поведение вызвали во мне странное чувство — смесь страха, одиночества и ожидания.— Но ничего, скоро мы узнаем, где ты стоишь, — произнес он. Больше дон Хуан не сказал ничего. Немного погодя он вышел из дома. Я вышел следом и остановился перед ним в нерешительности, не зная — то ли сесть, то ли пойти и выгрузить из машины свертки, которые я ему привез. — Это будет опасно? — спросил я просто чтобы не молчать. — Все опасно, — ответил он. |
His deliberate tone of voice, something in his attitude, summoned up an old feeling in me, a mixture of fear, loneliness, and expectation.»We’ll soon know where you stand,» he said cryptically. He did not say anything else. After a while he went outside the house. I followed him and stood in front of him, not knowing whether to sit down or to unload some packages I had brought for him. «Would it be dangerous?» I asked, just to say something. «Everything is dangerous,» he said. |
|
Похоже, дон Хуан ничего мне не собирался рассказывать. Он вошел в дом и сложил в сетку какие-то маленькие пакетики, кучей валявшиеся в углу. Я не предлагал ему свою помощь, потому что знал — если будет нужно, он сам позовет меня. Потом он улегся на свою соломенную циновку, велев мне тоже расслабиться и отдохнуть. Я лег на свою циновку и попытался уснуть, но не смог. Вчера, остановившись в мотеле, я спал почти до полудня, зная, что доеду за пару часов. Поэтому я не устал. Дон Хуан тоже не спал. Он лежал с закрытыми глазами, едва заметно покачивая головой. Мне показалось, что он напевает про себя. |
Don Juan did not seem to be inclined to tell me anything else; he gathered some small bundles that were piled in a corner and put them inside a carrying net. I did not offer to help him because I knew that if he had wished my help he would have asked me. Then he lay down on his straw mat. He told me to relax and rest. I lay down on my mat and tried to sleep but I was not tired; the night before I had stopped at a motel and slept until noon, knowing that I had only a three-hour drive to don Juan’s place. He was not sleeping either. Although his eyes were closed, I noticed an almost imperceptible, rhythmical movement of his head. The thought occurred to me that he was perhaps chanting to himself. |
|
— Давай поедим, — сказал он.Это было так неожиданно, что я вздрогнул. Он добавил: — Тебе нужно собраться с силами и быть в хорошей форме. |
«Let’s eat something,» don Juan said suddenly, and his voice made me jump. «You’re going to need all your energy. You should be in good shape.» He made some soup, but I wasn’t hungry. |
| Он сварил суп, но я не был голоден. На следующий день, 9 ноября, дон Хуан разрешил мне съесть только самую малость и велел отдыхать. Все утро я пролежал, но расслабиться так и не смог, потому что не знал, что у дона Хуана на уме. И что хуже всего, я не был уверен, что на уме у меня самого. | The next day, November 9, don Juan let me eat only a morsel of food and told me to rest. I lay around all morning but I could not relax. I had no idea what don Juan had in mind, but, worst of all, I was not certain what I had in mind myself. |
| Было около трех часов дня. Мы сидели в тени рамады. Я был ужасно голоден и уже несколько раз намекал дону Хуану, что неплохо было бы подкрепиться. Но он не соглашался. | We were sitting under his ramada around 3:00 P.M. I was very hungry. I had suggested various times that we should eat, but he had refused. |
|
— Ты уже три года не готовил смесь, — неожиданно сказал он, — и тебе придется курить мою. Поэтому будем считать, что я сделал ее специально для тебя. Тебе понадобится ее совсем немного. Я набью трубку всего один раз. Ты выкуришь ее и будешь отдыхать. Затем придет страж другого мира. Тебе нужно будет только наблюдать за ним. Внимательно наблюдай за всеми его движениями, запоминай каждое его действие. От того, насколько ты будешь внимателен, может зависеть твоя жизнь. Все это было сказано без всякой подготовки. Я не знал что сказать, даже что и подумать. Какое-то время я бормотал что-то невразумительное, пытаясь привести в порядок свои мысли. Наконец я спросил первое, что пришло в голову: — Кто такой этот страж? |
«You haven’t prepared your mixture for three years,» he said suddenly. «You’ll have to smoke my mixture, so let’s say that I have collected it for you. You will need only a bit of it. I will fill the pipe’s bowl once. You will smoke all of it and then rest. Then the keeper of the other world will come. You will do nothing but observe it. Observe how it moves; observe everything it does. Your life may depend on how well you watch.» Don Juan had dropped his instructions so abruptly that I did not know what to say or even what to think. I mumbled incoherently for a moment. I could not organize my thoughts. Finally I asked the first clear thing that came to my mind. «Who’s this guardian?» |
|
Дон Хуан наотрез отказался от пояснений, но я так нервничал, что не мог молчать, и отчаянно требовал, чтобы он рассказал мне об этом страже. — Сам увидишь, — небрежно бросил он. — Он охраняет вход в другой мир. — Какой мир? Мир мертвых? — Нет. Не мир мертвых и не мир кого-либо еще. Просто другой мир. Об этом не имеет смысла говорить. Ты сам все увидишь. С этими словами дон Хуан ушел в дом. Я поплелся за ним в его комнату. — Постой, дон Хуан, постой. Что ты собираешься делать? |
Don Juan flatly refused to involve himself in conversation, but I was too nervous to stop talking and I insisted desperately that he tell me about this guardian. «You’ll see it,» he said casually. «It guards the other world.» «What world? The world of the dead?» «It’s not the world of the dead or the world of anything. It’s just another world. There’s no use telling you about it. See it for yourself.» With that don Juan went inside the house. I followed him into his room. «Wait, wait, don Juan. What are you going to do?» |
|
Не отвечая, он достал свою трубку, уселся на соломенную циновку посреди комнаты и уставился на меня с инквизиторским блеском в глазах. Казалось, он ждет моего согласия.— Дурак ты, — мягко произнес он. — Ты же не боишься. Ты только говоришь, что боишься. Он медленно покачал головой из стороны в сторону, достал мешочек с курительной смесью и набил трубку. — Дон Хуан, я боюсь. Я действительно боюсь. — Нет, это — не страх. |
He did not answer. He took his pipe out of a bundle and sat down on a straw mat in the center of the room, looking at me inquisitively. He seemed to be waiting for my consent. «You’re a fool,» he said softly. «You’re not afraid. You just say you’re afraid.» |
|
Я отчаянно пытался оттянуть время и завел длинный разговор о природе своих ощущений, совершенно искренне утверждая, что по-настоящему боюсь. Но он сказал, что я дышу нормально и сердце бьется размеренно, так что это — не страх. |
He shook his head slowly from side to side. Then he took the little bag with the smoking mixture and filled the pipe bowl.»I am afraid, don Juan. I am really afraid.» «No, it’s not fear.» I desperately tried to gain time and began a long discussion about the nature of my feelings. I sincerely maintained that I was afraid, but he pointed out that I was not panting, nor was my heart beating faster than usual. |
| Я на секунду задумался над его утверждениями. Он ошибся: в моем состоянии были некоторые явные физические изменения, как правило, сопровождающие чувство страха, и я действительно был в отчаянии. В воздухе словно витала неотвратимость судьбы, с желудком творилось что-то невообразимое, я был уверен, что сильно побледнел, ладони вспотели, и все же я вынужден был признать, что действительно не боюсь. Привычное и хорошо знакомое чувство страха, того страха, который был одной из черт моего характера, отсутствовало. Но я продолжал что-то говорить, расхаживая перед доном Хуаном, а он сидел на полу, держа в руках набитую трубку, и смотрел на меня все с тем же инквизиторским выражением лица. Немного подумав, я пришел к выводу, что чувство, заменившее сейчас мой обычный страх, является ощущением глубокого дискомфорта. Такой дискомфорт я испытывал всякий раз при одной только мысли о путанице, возникающей после приема галлюциногенов. | I thought for a while about what he had said. He was wrong; I did have many of the physical changes ordinarily associated with fear, and I was desperate. A sense of impending doom permeated everything around me. My stomach was upset and I was sure I was pale; my hands were sweating profusely; and yet I really thought I was not afraid. I did not have the feeling of fear I had been accustomed to throughout my life. The fear which has always been idiosyncratically mine was not there. I was talking as I paced up and down the room in front of don Juan, who was still sitting on his mat, holding his pipe, and looking at me inquisitively; and upon considering the matter I arrived at the conclusion that what I felt instead of my usual fear was a profound sense of displeasure, a discomfort at the mere thought of the confusion created by the intake of hallucinogenic plants. |
|
Некоторое время дон Хуан разглядывал меня, потом отвел взгляд в сторону и прищурился, как бы стараясь разглядеть что-то на очень большом расстоянии.Я все ходил и ходил перед ним до тех пор, пока он наконец не велел мне сесть и расслабиться. Несколько минут мы сидели молча. — Не хочется расставаться с ясностью, да? — неожиданно спросил он. — Ты абсолютно прав, дон Хуан, — ответил я. |
Don Juan stared at me for an instant, then he looked past me, squinting as if he were struggling to detect something in the distance.I kept walking back and forth in front of him until he forcefully told me to sit down and relax. We sat quietly for a few minutes. «You don’t want to lose your clarity, do you?» he said abruptly. «That’s very right, don Juan,» I said. |
|
Он засмеялся с явным удовлетворением. — Ясность — второй враг человека знания. Она довлеет над тобой. Ты не боишься, но не хочешь ее терять. А так как ты — дурак, то называешь то, что с тобой происходит, страхом. Он усмехнулся и попросил: — Принеси-ка мне углей. |
He laughed with apparent delight.»Clarity, the second enemy of a man of knowledge, has loomed upon you. «You’re not afraid,» he said reassuringly, «but now you hate to lose your clarity, and since you’re a fool, you call that fear.» He chuckled. «Get me some charcoals,» he ordered. |
| Сказано это было успокаивающим тоном и как-то по-доброму. Я автоматически поднялся, пошел в заднюю часть дома, вынул из очага немного тлеющих угольков, насыпал их на керамическую плитку и принес в комнату.— Иди сюда, — громко позвал дон Хуан снаружи. | His tone was kind and reassuring. I got up automatically and went to the back of the house and gathered some small pieces of burning charcoal from the fire, put them on top of a small stone slab, and returned to the room.»Come out here to the porch,» don Juan called loudly from outside. |
| Он расстелил соломенную циновку на том месте, где я обычно сидел. Я положил плитку с углями рядом с ним, и он подул на них, чтобы они немного разгорелись. Я сел было на землю, но он остановил меня и усадил на правый край циновки. Потом положил один уголек в трубку и протянул ее мне. Я взял ее. Я был поражен безмолвной силой, с которой дон Хуан мною управлял. Я не мог ни думать, ни говорить. Не имея больше никаких аргументов, я был убежден, что не боюсь, а просто не хочу терять ясности. | He placed a straw mat on the spot where I usually sit. I put the charcoals next to him and he blew on them to activate the fire. I was about to sit down but he stopped me and told me to sit on the right edge of the mat. He then put a piece of charcoal in the pipe and handed it to me. I took it. I was amazed at the silent forcefulness with which don Juan had steered me. I could not think of anything to say. I had no more arguments. I was convinced that I was not afraid, but only unwilling to lose my clarity. |
| — Давай, давай, — мягко приказал он. — В этот раз — только одну трубку.Я сделал затяжку. Смесь в трубке начала тлеть и зашипела. Мгновенно я почувствовал, как внутренняя поверхность гортани и носоглотки покрывается слоем льда. Сделал еще одну затяжку, и ледяная корка поползла в грудную клетку. К тому времени, как была сделана последняя затяжка, у меня появилось такое ощущение, что все тело от головы до пят наполнилось изнутри странным холодным огнем. | «Puff, puff,» he ordered me gently. «Just one bowl this time.»I sucked on the pipe and heard the chirping of the mixture catching on fire. I felt an instantaneous coat of ice inside my mouth and my nose. I took another puff and the coating extended to my chest. When I had taken the last puff I felt that the entire inside of my body was coated with a peculiar sensation of cold warmth. |
|
Дон Хуан взял у меня трубку и постучал ею о ладонь, вытряхивая пепел. Поплевав на палец, протер внутреннюю поверхность чашечки. Так он делал каждый раз после того, как пользовался трубкой.Мое тело онемело, но тем не менее я мог шевелиться и сел поудобнее. — Что дальше? — спросил я. |
Don Juan took the pipe away from me and tapped the bowl on his palm to loosen the residue. Then, as he always does, he wet his finger with saliva and rubbed it inside the bowl.My body was numb, but I could move. I changed positions to sit more comfortably. «What’s going to happen?» I asked. |
|
Говорить было трудно. Дон Хуан спрятал трубку в чехол и замотал в длинную тряпку. После этого сел напротив меня и выпрямился. У меня закружилась голова, глаза непроизвольно закрылись. Дон Хуан энергично встряхнул меня и велел не спать. Он сказал, что мне очень хорошо известно, что заснуть в таком состоянии — это смерть. Это подействовало, хотя мне и пришло в голову, что таким способом он просто хочет заставить меня бодрствовать. Но в следующее мгновение я подумал, что это вполне может быть правдой, и вытаращил глаза, стараясь открыть их как можно шире. Дона Хуана это рассмешило. |
I had some difficulty vocalizing.Don Juan very carefully put his pipe inside its sheath and rolled it up in a long piece of cloth. Then he sat up straight, facing me. I felt dizzy; my eyes were closing involuntarily. Don Juan shook me vigorously and ordered me to stay awake. He said I knew very well that if I fell asleep I would die. That jolted me. It occurred to me that don Juan was probably just saying that to keep me awake, but on the other hand, it also occurred to me that he might be right. I opened my eyes as wide as I could and that made don Juan laugh. |
|
— Подожди немного, но глаза не закрывай. Скоро появится страж другого мира, — сказал он.Во всем теле появился неприятный жар. Я хотел изменить позу, но уже не мог двигаться. Попытался что-то сказать дону Хуану, но слова увязли где-то в глубине меня и извлечь их оттуда не удалось. Я опрокинулся на левый бок. Теперь, лежа на циновке, я смотрел на дона Хуана откуда-то снизу. |
He said that I had to wait for a while and keep my eyes open all the time and that at a given moment I would be able to see the guardian of the other world. I felt a very annoying heat all over my body; I tried to change positions, but I could not move any more. I wanted to talk to don Juan; the words seemed to be so deep inside of me that I could not bring them out. Then I tumbled on my left side and found myself looking at don Juan from the floor. |
| Он наклонился ко мне и велел не смотреть на него, а выбрать точку на циновке прямо перед глазами и хорошенько на ней сосредоточиться. Он сказал, что смотреть нужно одним глазом — левым, — и тогда я рано или поздно увижу стража. | He leaned over and ordered me in a whisper not to look at him but to stare fixedly at a point on my mat which was directly in front of my eyes. He said that I had to look with one eye, my left eye, and that sooner or later I would see the guardian. |
|
Я сосредоточился на указанной им точке, но там ничего не было. Однако в какое-то мгновение я заметил мошку, которая кружилась перед глазами. Она села на циновку. Я следил за ней. Мошка подползла настолько близко, что в глазах все поплыло. Затем, совершенно неожиданно, я почувствовал, что стою на ногах. Ощущение было странное, оно сбило меня с толку, но времени на объяснения не было. Казалось, что я стою и смотрю перед собой, и глаза находятся на обычной высоте, но то, что я увидел, потрясло меня до глубины души. Передать другими словами силу эмоциональной встряски, пережитую в тот момент, пожалуй, невозможно. Прямо передо мной, совсем близко, сидело гигантское животное чудовищного вида. Это был настоящий живой совершенно жуткий монстр. Никогда, даже в самых диких вымыслах наиболее изощренной фантастики, я не встречал ничего подобного. Я смотрел на это чудовище с неописуемым замешательством и недоумением. Первое, что бросилось мне в глаза, были его размеры. Ростом эта штука должна была быть никак не меньше тридцати метров. По крайней мере, так мне показалось. Стояло оно вроде бы прямо, но точно сказать, как именно, я не могу. Потом я заметил крылья — два коротких широких крыла. В этот миг я осознал, что пытаюсь изучать его как обыкновенное животное, то есть — смотреть на него. Однако делать это привычным для меня способом было невозможно. Я не столько смотрел на животное, сколько замечал все новые детали по мере того, как картинка прояснялась с добавлением каждой новой подробности. Тело существа было покрыто пучками черных волос, с его длинного рыла все время что-то сочилось и капало. Круглые выпуклые глаза были похожи на два огромных белесых шара. Потом животное начало размахивать крыльями. Но это не походило на взмахи птичьих крыльев, скорее напоминало вибрирующую дрожь. Существо начало кружиться передо мной. Однако оно не летало в полном смысле слова, а как бы скользило, почти касаясь земли, двигаясь с поразительной скоростью и проворством. Я даже обнаружил, что увлекся созерцанием этой картины. Все движения чудовища имели совершенно жуткий вид, но их быстрота и легкость не могли не восхищать. |
I fixed my stare on the spot he had pointed to but I did not see anything. At a certain moment, however, I noticed a gnat flying in front of my eyes. It landed on the mat. I followed its movements. It came very close to me, so close that my visual perception blurred. And then, all of a sudden, I felt as if I had stood up. It was a very puzzling sensation that deserved some pondering, but there was no time for that. I had the total sensation that I was looking straight onward from my usual eye level, and what I saw shook up the last fiber of my being. There is no other way to describe the emotional jolt I experienced. Right there facing me, a short distance away, was a gigantic, monstrous animal. A truly monstrous thing! Never in the wildest fantasies of fiction had I encountered anything like it. I looked at it in complete, utmost bewilderment. The first thing I really noticed was its size. I thought, for some reason, that it must be close to a hundred feet tall. It seemed to be standing erect, although I could not figure out how it stood. Next, I noticed that it had wings, two short, wide wings. At that point I became aware that I insisted on examining the animal as if it were an ordinary sight; that is, I looked at it. However, I could not really look at it in the way I was accustomed to looking. I realized that I was, rather, noticing things about it, as if the picture were becoming more clear as parts were added. Its body was covered with tufts of black hair. It had a long muzzle and was drooling. Its eyes were bulgy and round, like two enormous white balls. Then it began to beat its wings. It was not the flapping motion of a bird’s wings, but a kind of flickering, vibratory tremor. It gained speed and began circling in front of me; it was not flying, but rather skidding with astounding speed and agility, just a few inches above the ground. For a moment I found myself engrossed in watching it move. I thought that its movements were ugly and yet its speed and easiness were superb. |
| Вибрируя крыльями и брызгая во все стороны выделениями со своего рыла, существо сделало два круга. Потом оно развернулось и улетело прочь, исчезнув вдали. Мне оставалось лишь сосредоточенно смотреть в направлении, куда оно скрылось. Я чувствовал странную тяжесть, мысли потеряли всякую связность, и мне не удавалось привести их в порядок. Было такое впечатление, что меня приклеили к месту. | It circled twice in front of me, vibrating its wings, and whatever was drooling out of its mouth flew in all directions. Then it turned around and skidded away at an incredible speed until it disappeared in the distance. I stared fixedly in the direction it had gone because there was nothing else I could do. I had a most peculiar sensation of being incapable of organizing my thoughts coherently. I could not move away. It was as if I were glued to the spot. |
|
Потом вдалеке показалось облачко, и через мгновение зверь снова на полной скорости кружился передо мной. Его крыло проносилось все ближе и ближе, почти перед самыми глазами, пока, наконец, не задело меня. Я не знаю, какая часть моего существа находилась в том пространстве, где кружилось чудовище, но как бы там ни было, его крыло действительно ударило меня. Боль пронизала меня всего. Она была едва ли не самой жестокой в моей жизни, и, собрав все силы, я дико заорал. После какого-то провала я осознал, что сижу, а дон Хуан растирает мне лоб. Листьями он растер мне руки и ноги, а потом оттащил к оросительной канаве, которая была у него за домом. Там он раздел меня и с головой окунул в воду. Потом вытащил и вновь окунул, затем — еще раз, еще и еще… |
Then I saw something like a cloud in the distance; an instant later the gigantic beast was circling again at full speed in front of me. Its wings cut closer and closer to my eyes until they hit me. I felt that its wings had actually hit whatever part of me was there. I yelled with all my might in the midst of one of the most excruciating pains I have ever had. The next thing I knew I was seated on my mat and don Juan was rubbing my forehead. He rubbed my arms and legs with leaves, then he took me to an irrigation ditch behind his house, took off my clothes, and submerged me completely, then pulled me out and submerged me over and over again. |
| После этого он положил меня поперек канавы, так, чтобы голова лежала на берегу, взял в руки мою левую ступню и начал время от времени мягко похлопывать по подошве ладонью. Через некоторое время я ощутил щекотку. Заметив это, он сказал, что со мной все в порядке. Одевшись, я вошел в дом и сел на свою циновку. Я хотел что-то сказать, но обнаружил, что не могу сосредоточиться на словах, хотя мысли были ясными и четкими. Меня поразило, насколько глубокая концентрация внимания требуется, чтобы говорить. Оказалось, что сказать что-то мне удается только в том случае, когда я перестаю смотреть на окружающие предметы. Я чувствовал себя ныряльщиком, погрузившимся глубоко в бездну. Чтобы что-то сказать, требовалось всплыть на поверхность с какого-то очень глубокого уровня, я как бы вытягивал себя оттуда при помощи слов. Дважды мне удавалось добраться до того, чтобы прочистить глотку совершенно обычным способом. В эти моменты, пожалуй, я мог бы что-нибудь из себя выдавить, но по какой-то причине я молчал, предпочитая оставаться на странном уровне глубокого молчания, где была возможность только созерцать. Ощущение, что я стою на пороге того, что дон Хуан называет видением, возникло во мне и наполнило мое сознание радостью. | As I lay on the shallow bottom of the irrigation ditch, don Juan pulled up my left foot from time to time and tapped the sole gently. After a while I felt a ticklishness. He noticed it and said that I was all right. I put on my clothes and we returned to his house. I sat down again on my straw mat and tried to talk, but I felt I could not concentrate on what I wanted to say, although my thoughts were very clear. I was amazed to realize how much concentration was necessary to talk. I also noticed that in order to say something I had to stop looking at things. I had the impression that I was entangled at a very deep level and when I wanted to talk I had to surface like a diver; I had to ascend as if pulled by my words. Twice I went as far as clearing my throat in a fashion which was perfectly ordinary. I could have said then whatever I wanted to, but I did not. I preferred to remain at the strange level of silence where I could just look. I had the feeling that I was beginning to tap what don Juan had called «seeing» and that made me very happy. |
| Дон Хуан дал мне супа и кукурузных лепешек и настоял на том, чтобы я поел. Это мне вполне удалось сделать, не утратив того, что я принимал за способность видеть. Я пристально вглядывался в каждый предмет, попадавшийся на глаза, будучи убежденным, что вижу. Но мир при этом, насколько я мог судить, заметно не изменился. Я напряженно старался увидеть, пока совсем не стемнело. В конце концов меня свалила усталость, и я заснул. | Afterwards don Juan gave me some soup and tortillas and ordered me to eat. I was able to eat without any trouble and without losing what I thought to be my «power of seeing.» I focused my gaze on everything around me. I was convinced I could «see» everything, and yet the world looked the same to the best of my assessment. I struggled to «see» until it was quite dark. I finally got tired and lay down and went to sleep. |
|
Когда дон Хуан укрывал меня одеялом, я ненадолго проснулся. Болела голова, и я чувствовал тошноту. Потом стало лучше, и я крепко проспал до утра.Утром я обнаружил, что полностью пришел в себя, и с нетерпением спросил у дона Хуана: — Что со мной было? Дон Хуан сдержанно засмеялся и ответил: — Ты ходил знакомиться со стражем. И ты с ним познакомился. — Но что это было? — Страж, хранитель, часовой другого мира. |
I woke up when don Juan covered me with a blanket. I had a headache and I was sick to my stomach. After a while I felt better and slept soundly until the next day.In the morning I was myself again. I asked don Juan eagerly, «What happened to me?» Don Juan laughed coyly. «You went to look for the keeper and of course you found it,» he said. «But what was it, don Juan?» «The guardian, the keeper, the sentry of the other world,» don Juan said factually. |
|
Я хотел было подробно рассказать ему об этом зловещем и жутком звере, но он не обратил на мою попытку никакого внимания, сказав, что в этом нет ничего особенного и что такой опыт доступен любому человеку.Тогда я сказал, что страж вогнал меня в такой шок, что до сих пор мне становится не по себе при одном лишь воспоминании о нем. Дон Хуан рассмеялся и прошелся по поводу того, что он назвал моей склонностью к сверхдраматизации. |
I intended to relate to him the details of the portentous and ugly beast, but he disregarded my attempt, saying that my experience was nothing special, that any man could do that.I told him that the guardian had been such a shock to me that I really had not yet been able to think about it. Don Juan laughed and made fun of what he called an over-dramatic bent of my nature. |
|
— Но эта штука, чем бы она ни была, ударила меня, сказал я. — И это было так же реально, как мы с тобой…— Конечно, все было реально. Что, очень больно ударила, да? По мере того, как я восстанавливал в памяти все новые и новые детали, меня охватывало все более сильное возбуждение. Дон Хуан велел успокоиться, а потом спросил, действительно ли я боялся. Слово «действительно» он выделил. — Да я просто оцепенел! Никогда в жизни не испытывал такого дикого ужаса. — Ну-ну, — сказал он со смехом. — Не так уж тебе было страшно. — Да я клянусь тебе! — сказал я с жаром, — Если бы я мог пошевелиться, то в истерике сбежал бы. |
«That thing, whatever it was, hurt me,» I said. «It was as real as you and I.»»Of course it was real. It caused you pain, didn’t it?» As I recollected my experience I grew more excited. Don Juan told me to calm down. Then he asked me if I had really been afraid of it; he stressed the word «really.» «I was petrified,» I said. «Never in my life have I experienced such an awesome fright.» «Come on,» he said, laughing. «You were not that afraid.» «I swear to you,» I said with genuine fervor, «that if I could have moved I would have run hysterically.»
|
|
Дон Хуан разразился хохотом. Мои эмоции показались ему весьма забавными. — Зачем нужно было встречаться с этим кошмаром, дон Хуан? Он уставился на меня с серьезным выражением лица. — Это был страж. Если ты хочешь видеть, ты должен его победить. — Но как можно победить такую громадину? Дон Хуан хохотал до слез. |
He found my statement very funny and roared with laughter. «What was the point of making me see that monstrosity, don Juan?» He became serious and gazed at me. «That was the guardian,» he said. «If you want to see you must overcome the guardian.» «But how am I to overcome it, don Juan? It is perhaps a hundred feet tall.» Don Juan laughed so hard that tears rolled down his cheeks. |
|
— Дон Хуан, почему бы тебе ни выслушать меня? Я расскажу тебе обо всем, что видел, и тогда не будет двусмысленности.— Ну, если тебе этого не хватает для полного счастья — вперед. Я слушаю. Я подробно изложил все, что смог вспомнить, но на его настроении это никак не отразилось. — Ничего нового, — прокомментировал он с улыбкой. — Да, но как, по-твоему, я могу одолеть такую громадину? Чем? |
«Why don’t you let me tell you what I saw, so there won’t be any misunderstanding?» I said.»If that makes you happy, go ahead, tell me.» I narrated everything I could remember, but that did not seem to change his mood. «Still, that’s nothing new,» he said, smiling. «But how do you expect me to overcome a thing like that? With what?» |
|
Он немного помолчал, потом повернулся ко мне и сказал:— Ты же не боялся. В действительности тебе не было страшно. Больно — да, но не страшно. Он откинулся на кучу каких-то мешков и заложил руки за голову. Я решил, что тема закрыта. — Знаешь, — неожиданно произнес он, глядя куда-то на крышу рамады, — стража может увидеть любой. Некоторым он является в виде гигантского неописуемо жуткого монстра ростом до неба. Тебе повезло — всего-то тридцать метров! Совсем крошка. Однако тайна стража до смешного проста. |
He was silent for quite a while. Then he turned to me and said, «You were not afraid, not really. You were hurt, but you were not afraid.»He reclined against some bundles and put his arms behind his head. I thought he had dropped the subject. «You know,» he said suddenly, looking at the roof of the ramada, «every man can see the guardian. And the guardian is sometimes for some of us an awesome beast as high as the sky. You’re lucky; for you it was only a hundred feet tall. And yet its secret is so simple.» |
|
Он минуту помолчал, мурлыкая какую-то мексиканскую песню.— Страж другого мира — это мошка, — с расстановкой произнес он, как бы оценивая эффект, произведенный этим заявлением. — Прости, не понял… — Страж другого мира — мошка, — повторил он. — Вчера ты встретился с мошкой. Она будет стоять на твоем пути до тех пор, пока ты ее не победишь. |
He paused for a moment and hummed a Mexican song.»The guardian of the other world is a gnat,» he said slowly, as if he were measuring the effect of his words. «I beg your pardon.» «The guardian of the other world is a gnat,» he repeated. «What you encountered yesterday was a gnat; and that little gnat will keep you away until you overcome it.» |
| Мгновение я не хотел верить словам дона Хуана, но вспомнив все с самого начала, вынужден был признать, что сначала действительно смотрел на мошку, а потом возникло что-то вроде миража, и явился ужасный зверь. | For a moment I did not want to believe what don Juan was saying, but upon recollecting the sequence of my vision I had to admit that at a certain moment I was looking at a gnat, and an instant later a sort of mirage had taken place and I was looking at the beast. |
|
— Но каким образом мошка могла так сильно меня ударить? — спросил я с искренним недоумением. — Ý-ý, когда она тебя ударила, она не была мошкой. Тебя ударил страж. Возможно, когда-нибудь ты наберешься сил и победишь его. Но не сейчас. Сегодня это — тридцатиметровый летающий монстр, вибрирующий и плюющийся. Но говорить о нем бесполезно, и никакого подвига в том, чтобы стоять перед ним, нет. Так что если ты намерен узнать его получше, тебе придется снова с ним встретиться. |
«But how could a gnat hurt me, don Juan?» I asked, truly bewildered. «It was not a gnat when it hurt you,» he said, «it was the guardian of the other world. Perhaps some day you will have the courage to overcome it. Not now, though; now it is a hundred-foot-tall drooling beast. But there is no point in talking about it. It’s no feat to stand in front of it, so if you want to know more about it, find the guardian again.» |
| Через два дня, 11 ноября, я снова курил смесь дона Хуана. | Two days later, on November 11, I smoked don Juan’s mixture again. |
| Я сам попросил об этом, тщательно взвесив все «за» и «против». Я снова хотел увидеть стража, потому что интерес к нему был гораздо сильнее страха или нежелания утратить ясность. | I had asked don Juan to let me smoke once more to find the guardian. I had not asked him on the spur of the moment, but after long deliberation. My curiosity about the guardian was disproportionately greater than my fear, or the discomfort of losing my clarity. |
|
Процедура была той же. Дон Хуан один раз набил трубку, а когда я выкурил ее, — протер и спрятал. Эффект наступил гораздо позже, чем в прошлый раз. Когда начала кружиться голова, дон Хуан подошел ко мне и, придерживая голову, помог лечь на левый бок. Он велел мне вытянуть ноги и расслабиться; повернув мою правую руку ладонью вниз, он слегка подвинул меня, перенеся на нее часть веса. Я не пытался ни помочь ему, ни помешать, так как не знал, к чему это все. |
The procedure was the same. Don Juan filled the pipe bowl once and when I had finished the entire contents he cleaned it and put it away. The effect was markedly slower; when I began to feel a bit dizzy don Juan came to me and, holding my head in his hands, helped me to lie down on my left side. He told me to stretch my legs and relax and then helped me put my right arm in front of my body, at the level of my chest. He turned my hand so the palm was pressing against the mat, and let my weight rest on it. I did not do anything to help or hinder him, for I did not know what be was doing. |
| Он сел напротив меня и велел ни о чем не думать. Он сказал, что страж придет, но чтобы увидеть его, мне нужно иметь круговой обзор. Как бы невзначай, он прибавил, что страж может причинить очень сильную боль и что предотвратить ее можно единственным способом. В прошлый раз, когда дон Хуан понял, что с меня довольно, он поднял меня в сидячее положение. В этот раз он указал на мою правую руку и объяснил, что специально положил ее именно таким образом, чтобы я мог пользоваться ею как рычагом, отталкиваясь, когда захочу подняться. | He sat in front of me and told me not to be concerned with anything. He said that the guardian was going to come, and that I had a ringside seat to see it. He also told me, in a casual way, that the guardian could cause great pain, but that there was one way to avert it. He said that two days before he had made me sit up when he judged I had had enough. He pointed to my right arm and said that he had deliberately put it in that position so I could use it as a lever to push myself up whenever I wanted to. |
| К тому времени, когда он закончил говорить, тело мое уже совсем онемело. Я хотел обратить его внимание на то, что не смогу оттолкнуться, так как не владею мышцами. Но, несмотря на яростные попытки, мне не удалось произнести ни слова. Он, казалось, предвидел это, и объяснил, что весь фокус — в использовании воли, и потребовал, чтобы я вспомнил свой первый опыт курения смеси несколько лет назад. Тогда я упал, но снова встал на ноги за счет того, что он назвал «волей» — я «поднялся с помощью мысли». Он сказал, что это — единственный способ. | By the time he had finished telling me all that, my body was quite numb. I wanted to call to his attention the fact that it would be impossible for me to push myself up because I had lost control of my muscles. I tried to vocalize the words but I could not. He seemed to have anticipated me, however, and explained that the trick was in the will. He urged me to remember the time, years before, when I had first smoked the mushrooms. On that occasion I had fallen to the ground and sprung up to my feet again by an act of what he called, at that time, my «will»; I had «thought myself up.» He said that was in fact the only possible way to get up. |
|
Но все было бесполезно: я не мог вспомнить ничего, что тогда делал. Всепоглощающее отчаяние охватило меня, и глаза закрылись.Дон Хуан схватил меня за волосы, резко встряхнул и приказал не закрывать глаза. После этого я не только открыл глаза, но и совершил нечто совсем уж неожиданное: я заговорил. — Я не знаю, как вставал тогда. |
What he was saying was useless to me because I did not remember what I had really done years before. I had an overwhelming sense of despair and closed my eyes.Don Juan grabbed me by the hair, shook my head vigorously, and ordered me imperatively not to close my eyes. I not only opened my eyes but I did something I thought was astonishing. I actually said, «I don’t know how I got up that time.» |
|
Я изумился. Ритм был каким-то монотонным, но голос был явно моим. В то же время я искренне верил, что не мог этого сказать, поскольку минутой раньше был не в состоянии произнести ни слова. Я взглянул на дона Хуана. Он смеялся, склонив голову набок. — Я этого не говорил, — сказал я. |
I was startled. There was something very monotonous about the rhythm of my voice, but it was plainly my voice, and yet I honestly believed I could not have said that, because a minute before I had been incapable of speaking.I looked at don Juan. He turned his face to one side and laughed. «I didn’t say that,» I said. |
|
Я снова удивился звуку своего голоса. Но почувствовал некоторый подъем. Говорить в таком состоянии было приятно и даже как-то интересно. Я хотел попросить дона Хуана, чтобы он объяснил, за счет чего я могу говорить, но снова не смог выдавить из себя ни слова. Я старался изо всех сил, но бесполезно — мне не удавалось выразить свои мысли. Отказавшись от этой затеи, я тут же произнес: — Кто говорит? Кто говорит? Этот вопрос заставил дона Хуана так расхохотаться, что он даже опрокинулся набок. Я определенно мог говорить, но только тогда, когда совершенно точно знал, что хочу сказать. — Это я говорю? Это я говорю? — спросил я. |
And again I was startled by my voice. I felt elated. Speaking under these conditions became an exhilarating process. I wanted to ask don Juan to explain my talking, but I found I was again incapable of uttering one single word. I struggled fiercely to voice my thoughts, but it was useless. I gave up and at that moment, almost involuntarily, I said, «Who’s talking, who’s talking?» That question made don Juan laugh so hard that at one point he bobbed on his side. Apparently it was possible for me to say simple things, as long as I knew exactly what I wanted to say. «Am I talking? Am I talking?» I asked. |
|
Дон Хуан сказал, что, если я не перестану заниматься ерундой, то он пойдет отдохнуть под рамаду, а меня оставит здесь разбираться со своим шутовством. — Это не шутовство, — произнес я. Я говорил вполне серьезно. Мысли были очень ясными и четкими, но тела я не чувствовал. Я не задыхался, как было однажды, когда я находился в подобном состоянии; мне было хорошо, потому что я ничего не чувствовал. У меня не было контроля над своим сознанием, и все же я мог говорить. В голову пришло, что раз я могу говорить, то, наверное, могу и встать. — Встать! — сказал я по-английски, и в мгновение ока был на ногах. |
Don Juan told me that if I did not stop horsing around he was going to go out and lie down under the ramada and leave me alone with my clowning. «It isn’t clowning,» I said. I was very serious about that. My thoughts were very clear; my body, however, was numb; I did not feel it. I was not suffocated, as I had once been in the past under similar conditions; I was comfortable because I could not feel anything; I had no control whatever over my voluntary system and yet I could talk. The thought occurred to me that if I could talk I could probably stand up as don Juan had said. «Up,» I said in English, and in a flicker of an eye I was up. |
|
Дон Хуан недоверчиво покачал головой и вышел из дома.— Дон Хуан! — трижды позвал я. Он вернулся. — Уложи меня, — попросил я. — Уложи себя сам, — сказал он. — Похоже, ты на правильном пути. |
Don Juan shook his head in disbelief and walked out of the house.»Don Juan!» I called out three times. He came back. «Put me down,» I said. «Put yourself down,» he said. «You seem to be doing very well.» |
|
Я сказал: — Лечь! Неожиданно все исчезло. Я не видел ничего. Через мгновение комната и фигура дона Хуана снова появились в поле зрения. Я подумал, что, очевидно, лежал, уткнувшись лицом в циновку и что дон Хуан приподнял мою голову за волосы. — Спасибо! — очень медленно и монотонно произнес я. — Пожалуйста, — сказал он, передразнивая меня, и снова захохотал. |
I said, «Down,» and suddenly I lost sight of the room. I could not see anything. After a moment the room and don Juan came back again into my field of vision. I thought that I must have lain down with my face to the ground and he had grabbed me by the hair and lifted my head. «Thank you,» I said in a very slow monotone. «You are welcome,» he replied, mocking my tone of voice, and had another attack of laughter. |
|
Потом он взял какие-то листья и начал растирать ими мои кисти и ступни.— Что ты делаешь? — Растираю тебя, — произнес он, подражая моему болезненному заунывному тону. Его тело затряслось от смеха, глаза светились добротой и дружелюбием. Он мне нравился. Я почувствовал, что дон Хуан — хороший, веселый и сострадательный. На душе стало тепло-тепло, и я засмеялся. Звук получился такой жуткий, что дон Хуан отшатнулся. |
Then he took some leaves and began rubbing my arms and feet with them.»What are you doing?» I asked. «I am rubbing you,» he said, imitating my painful monotone. His body convulsed with laughter. His eyes were shiny and very friendly. I liked him. I felt that don Juan was compassionate and fair and funny. I could not laugh with him, but I would have liked to. Another feeling of exhilaration invaded me and I laughed; it was such an awful sound that don Juan was taken aback for an instant. |
| — Отведу-ка я тебя лучше к канаве, а то, чего доброго, еще угробишь себя своим шутовством.Он поставил меня на ноги и заставил походить по комнате. Понемногу я начал чувствовать ступни, ноги и, наконец, все тело. Уши буквально лопались от странного давления. Это было похоже на ощущение, возникающее в затекшей части тела. Макушкой головы и затылком я ощущал навалившуюся сзади огромную тяжесть. | «I better take you to the ditch,» he said, «or you’re going to kill yourself clowning.»He put me up on my feet and made me walk around the room. Little by little I began to feel my feet, and my legs, and finally my entire body. My ears were bursting with a strange pressure. It was like the sensation of a leg or an arm that has fallen asleep. I felt a tremendous weight on the back of my neck and under the scalp on the top of my head. |
| Дон Хуан затолкал меня в канаву прямо в одежде. Холодная вода постепенно сняла боль и давление.Я пошел в дом и переоделся. Потом сел, охваченный какой-то прострацией, жаждой покоя и неподвижности. Однако на этот раз ясности и четкости сознания не было, скорее — что-то вроде меланхолии и физической усталости. Наконец я заснул. | Don Juan rushed me to the irrigation ditch at the back of his house; he dumped me there fully clothed. The cold water reduced the pressure and the pain, by degrees, until it was all gone.I changed my clothes in the house and sat down and I again felt the same kind of aloofness, the same desire to stay quiet. I noticed this time, however, that it was not clarity of mind, or a power to focus; rather, it was a sort of melancholy and a physical fatigue. Finally I fell asleep. |
|
12 ноября 1968 Утром мы с доном Хуаном отправились в окрестные холмы собирать растения. Около шести миль мы шли по сильно пересеченной местности. Я очень устал и предложил отдохнуть. Мы сели, и дон Хуан заговорил о том, что он доволен моими успехами. — Теперь я знаю, что действительно разговаривал, — сказал я, — но тогда мог бы поклясться, что говорит кто-то другой. — Разумеется, разговаривал ты, — подтвердил дон Хуан. — Как же вышло, что я не мог себя узнать? |
November 12,1968 This morning don Juan and I went to the nearby hills to collect plants. We walked about six miles on extremely rough terrain. I became very tired. We sat down to rest, at my initiative, and he began a conversation, saying that he was pleased with my progress. «I know now that it was I who talked,» I said, «but at the time I could have sworn it was someone else.» «It was you, of course,» he said. «How come I couldn’t recognize myself? |
| — Это сделал дымок. Можно говорить и не замечать этого, можно перенестись на многие тысячи километров в пространстве и тоже не заметить. Можно проходить сквозь все что угодно. Дымок устраняет тело, и человек становится свободным как ветер, даже свободнее ветра. Его не могут остановить ни скалы, ни стены, ни горы. Воздух может застояться в подземелье и стать затхлым, но ничто не может удержать человека, если дымок даст ему силу.Слова дона Хуана вызвали во мне странное чувство — смесь эйфории и сомнения. Все мое существо наполнилось непонятным беспокойством и неопределенным чувством вины. | «That’s what the little smoke does. One can talk and not notice it; or one can move thousands of miles and not notice that either. That’s also how one can go through things. The little smoke removes the body and one is free, like the wind; better than the wind, the wind can be stopped by a rock or a wall or a mountain. The little smoke makes one as free as the air; perhaps even freer, the air can be locked in a tomb and become stale, but with the aid of the little smoke one cannot be stopped or locked in.»Don Juan’s words unleashed a mixture of euphoria and doubt. I felt an overwhelming uneasiness, a sensation of undefined guilt. |
|
— Это что — правда? Такое действительно возможно, дон Хуан?— А ты как думал? Или ты скорее согласишься с тем, что ты сошел с ума, да? — язвительно сказал он. — Тебе легко все это принять, дон Хуан. А для меня — почти невозможно. — Мне тоже не так просто. Я — такой же, как ты, и не имею никаких привилегий. И принять все это мне так же трудно, как и любому другому. — Но ты же чувствуешь себя во всех этих вещах, как рыба в воде, дон Хуан. |
«Then one can really do all those things, don Juan?» «What do you think? You would rather think you’re crazy, wouldn’t you?» he said cuttingly. «Well, it’s easy for you to accept all those things. For me it’s impossible.» «It’s not easy for me. I don’t have any more privileges than you. Those things are equally hard for you or for me or for anyone else to accept.» «But you are at home with all this, don Juan.» |
| — Верно, однако мне пришлось дорого заплатить. Я должен был сражаться, причем, наверно, больше, чем придется сражаться тебе. Ты каким-то непостижимым образом заставляешь обстоятельства, ситуации и силы работать на тебя. Ты представить себе не можешь, ценой каких усилий мне досталось то, чего ты шутя добился вчера. Что-то помогает тебе на каждом дюйме пути. Иначе объяснить твои успехи в овладении силами невозможно. Сначала — Мескалито, теперь — дымок. Тебе следует полностью сосредоточиться на осознании того факта, что ты — талантлив, и не обращать внимания ни на что другое. | «Yes, but it cost me plenty. I had to struggle, perhaps more than you ever will. You have a baffling way of getting everything to work for you. You have no idea how hard I had to toil to do what you did yesterday. You have something that helps you every inch of the way. There is no other possible explanation for the manner in which you learn about the powers. You did it before with Mescalito, now you have done it with the little smoke. You should concentrate on the fact that you have a great gift, and leave other considerations on the side.» |
| — Ты так говоришь, будто сделать это — раз плюнуть. Но на деле-то все иначе. Меня буквально разрывает на части.— Ничего, скоро цельность к тебе вернется. Но следует подумать о теле. Ты слишком разжирел. До сих пор я не хотел ничего тебе говорить по этому поводу. Каждый должен иметь возможность поступать так, как считает нужным. Ты не появлялся два года. Но я говорил когда-то, что ты вернешься, и вот — ты здесь. То же было со мной. Я бросал на пять с половиной лет. | «You make it sound so easy, but it isn’t. I’m torn inside.»»You’ll be in one piece again soon enough. You have not taken care of your body, for one thing. You’re too fat. I didn’t want to say anything to you before. One must always let others do what they have to do. You were away for years. I told you that you would come back, though, and you did. The same thing happened to me. I quit for five and a half years.» |
|
— Почему ты ушел, дон Хуан?— По той же причине, что и ты. Мне это не понравилось. — А почему вернулся? — Опять-таки, потому же, почему и ты. Другого пути нет. |
«Why did you stay away, don Juan?»»For the same reason you did. I didn’t like it.» «Why did you come back?» «For the same reason you have come back yourself, because there is no other way to live.» |
|
Это утверждение произвело на меня глубокое впечатление. Мысль о том, что другого пути нет, уже приходила мне в голову и раньше. Я никогда никому о ней не говорил, но дон Хуан сформулировал ее очень точно.После очень долгой паузы я спросил: — Дон Хуан, чего я добился вчера? — Ты встал, когда захотел встать. — Но я не знаю, как это вышло. — На отработку этого приема требуется время. Но важно, что ты в принципе знаешь, как это делается. — Так ведь я же не знаю. В том-то и дело, что не знаю. — Ну как же не знаешь, если знаешь. — Дон Хуан, ну вот ей-богу, клянусь тебе! |
That statement had a great impact on me, for I had found myself thinking that perhaps there was no other way to live. I had never voiced this thought to anyone, yet don Juan had surmised it correctly.After a very long silence I asked him, «What did I do yesterday, don Juan?» «You got up when you wanted to.» «But I don’t know how I did that.» «It takes tune to perfect that technique. The important thing, however, is that you know how to do it.» «But I don’t. That’s the point, I really don’t.» «Of course you do.» «Don Juan, I assure you, I swear to you . . .» |
| Он не дал мне договорить, он просто встал и ушел.Потом мы еще раз вернулись к разговору о страже другого мира. | He did not let me finish; he got up and walked away.Later on we talked again about the guardian of the other world. |
| — Если я верю в то, что испытанное мной — реальность, то я должен признать, что страж — это гигантское чудище, способное причинить невероятную физическую боль, — сказал я, — и если я верю, что усилием воли действительно можно переноситься на громадные расстояния, то логично было бы заключить, что усилием воли я могу заставить чудовище исчезнуть. Правильно?— Не совсем. Ты не можешь заставить стража исчезнуть. Но можешь сделать так, что он не причинит тебе никакого вреда. И, сделав это, без осложнений миновать стража, как бы бешено он ни метался. | «If I believe that whatever I have experienced is actually real,» I said, «then the guardian is a gigantic creature that can cause unbelievable physical pain; and if I believe that one can actually travel enormous distances by an act of will, then it’s logical to conclude that I could also will the monster to disappear. Is that correct?»»Not exactly,» he said. «You cannot will the guardian to disappear. Your will can stop it from harming you, though. Of course if you ever accomplish that, the road is open to you. You can actually go by the guardian and there’s nothing that it can do, not even whirl around madly.» |
| — И каким образом я могу этого добиться?— Ты сам прекрасно знаешь, каким. Задержка лишь за тренировкой. | «How can I accomplish that?»»You already know how. All you need now is practice.» |
| Я сказал, что вечно у нас с ним возникает путаница из-за различного восприятия мира. По-моему, знать что-либо — значит в полной мере осознавать, что делаешь, и быть в состоянии сознательно повторить. В данном случае я не только не отдавал себе отчета в том, что делал под действием дыма, но и не смог бы повторить сделанного мной, даже если бы от этого зависела моя жизнь. | I told him that we were having a misunderstanding that stemmed from our differences in perceiving the world. I said that for me to know something meant that I had to be fully aware of what I was doing and that I could repeat what I knew at will, but in this case I was neither aware of what I had done under the influence of the smoke, nor could I repeat it if my life depended on it. |
|
На лице дона Хуана появилась знакомая уже мне инквизиторская улыбочка. Он изобразил удивление, даже снял шляпу и потер виски — характерный жест, которым он выражал недоумение, — Зато ты точно знаешь, как говорить и ничего не сказать, правда? Я предупреждал тебя, что стать человеком знания можно только имея несгибаемое намерение. Но пока что, похоже, у тебя есть только несгибаемое намерение водить самого себя за нос. Ты настаиваешь на разжевывании всего, словно весь мир состоит только из вещей и явлений, поддающихся объяснению. Ты столкнулся со стражем и с проблемой передвижения волевым усилием. Неужели тебе никогда не приходило в голову, что лишь очень немногое в мире может быть объяснено тем способом, к которому ты привык? Когда я заявляю, что страж действительно стоит на твоем пути и что он способен вышибить из тебя дух, то я знаю, о чем говорю. Когда речь идет о перемещении при помощи воли, я тоже знаю, что имею в виду. Я хотел очень постепенно, шаг за шагом научить тебя этому искусству, но потом понял, что ты им прекрасно владеешь, хотя и утверждаешь, что не имеешь об этом понятия. |
Don Juan looked at me inquisitively. He seemed to be amused by what I was saying. He took off his hat and scratched his temples as he does when he wants to pretend bewilderment. «You really know how to talk and say nothing, don’t you?» he said laughing. «I have told you, you have to have an unbending intent in order to become a man of knowledge. But you seem to have an unbending intent to confuse yourself with riddles. You insist on explaining everything as if the whole world were composed of things that can be explained. Now you are confronted with the guardian and with the problem of moving by using your will. Has it ever occurred to you that only a few things in this world can be explained your way? When I say that the guardian is really blocking your passing and could actually knock the devil out of you, I know what I mean. When I say that one can move by one’s will, I also know what I mean. I wanted to teach you, little by little, how to move, but then I realized that you know how to do it even though you say you don’t.» |
|
— Но я действительно не знаю! — возразил я. — Ты знаешь, что ты дурак, — сказал он неумолимо, а потом улыбнулся. — У нас тут как-то мальчика по имени Хулио посадили на уборочный комбайн. Оказалось, что он знает, как управлять машиной, хотя никогда раньше этого не делал. — Я понимаю, что ты хочешь сказать, дон Хуан. Однако чувствую, что не смогу повторить того, что сделал, потому что не уверен в том, что именно делал. |
«But I really don’t know how,» I protested.»You do, you fool,» he said sternly, and then smiled. «It reminds me of the time when someone put that kid Julio on a harvesting machine; he knew how to run it although he had never done it before.» «I know what you mean, don Juan; however, I still feel that I could not do it again, because I am not sure of what I did.» |
| — Шарлатан пытается объяснить все в мире с помощью объяснений, в которых сам не уверен, тем самым превращая все, что делает, в шарлатанство. Но ты — не лучше. Ты тоже хочешь объяснить все своим способом, и так же не уверен в своих объяснениях. | «A phony sorcerer tries to explain everything in the world with explanations he is not sure about,» he said, «and so everything is witchcraft. But then you’re no better. You also want to explain everything your way but you’re not sure of your explanations either.» |
